Панорама
Взрыв исламофобии. Версии Шевченко, Мухаметова и Эжаева
Убийство в Тюмени 10 октября этого года имама города Новый Уренгой Исамутдина Акбарова, одного из самых ярких проповедников в Азиатской части России, а также похищение в Москве 25 сентября после пятничного намаза пятерых молодых мусульман – граждан России задают очень тревожную и опасную тенденцию. Исламофобия и антиисламский экстремизм в стране нарастают, и причин у этого явления достаточно много. Попробуем рассмотреть три наиболее интересные версии происходящего…
Три версии
Мусульмане в современной России стали не только группой риска, чьи права ущемляют все кому не лень – от пьяных участковых, избивающих трудовых мигрантов, до тревожных судей, запрещающих все подряд исламские книги по схеме «как бы чего не вышло». Мусульмане стали очень удобной мишенью. По ним очень удобно бить, чтобы ослабить всю страну в целом.
Мусульманина ударишь, или нарушишь его права – он в ответ промолчит, заявление в милицию не напишет, в суд не пойдет свои права защищать. Правовая безграмотность и общая запуганность делает из мусульман безвольную и инертную массу, неспособную на коллективные действия по защите своих интересов.
А того, кто терпит, многим хочется ударить еще раз. Просто так, чтобы зло сорвать. Но даже этим не объяснить участившиеся случаи арестов имамов – нижневартовского Вагифа Нурбаева, читинского Мусы Камурзоева, шитое белыми нитками дело об аресте главы издательства «Сад» Айдара Хабибуллина, убийство в Тюмени Исамутдина Акбарова…
Что стоит за этими участившимися случаями агрессии в отношении мусульман? Почему провинциальные суды вдруг, как сговорившись, начали направо и налево запрещать исламские книги? Почему как по приказу сверху начали арестовывать имамов? За что взяли бывшего военного офицера суфия Айдара Хабибуллина? Кто инициировал скандальную волну против строительства мечети в Текстильщиках?
Существует ли какая-то злая коллективная воля российских оборотней в погонах и судейских мантиях, которая вдруг подняла против мусульман эту волну агрессивного нарушения их прав, или нет? Есть ли кто-то, кто направляет эту волю? Заинтересовано ли в этом само государство? Неужели чиновники и силовики не понимают, что подобное наступление на права мусульман приводит только к обратной реакции – озлоблению, ожесточению и радикализации молодых верующих?
Однозначного ответа на эти вопросы не существует. Возможны различные версии. Самые интересные пока предложили Максим Шевченко, Абдулла Ринат Мухаметов и Асламбек Эжаев. Причем их версии можно рассматривать на трех уровнях – глобальном, национальном и местном.
Версия Шевченко. Глобальная
Итак, ведущий Первого канала и член Общественной палаты Максим Шевченко стремительный рост исламофобии в России и нарушения прав мусульман объясняет глобальными причинами. Он убежден, что «в мире готовится большая война». Готовится она «Израилем» на Ближнем Востоке. В первую очередь против Палестины, Ирана и Ливана. И в преддверии этой войны произраильское лобби по всему миру – в Европе, США и России - начинает все больше демонизировать мусульман, поднимать через СМИ волну исламофобии, чтобы к началу Большой войны отвратить от мусульман, как можно больше людей, народов и стран.
На взгляд Шевченко, кроме атаки на Иран, будет организована массовая резня палестинцев в Газе, будет организована жесточайшая варварская война против Ливана. Эти варварские действия надо как-то оправдать, - считает он. И задается вопросом: Как агрессоры могут объяснить эти действия миру?
«Поэтому хотят объяснить миру и, в частности, России, что все мусульмане – это какие-то пришельцы, приезжие, враги, террористы, убийцы и так далее», - утверждает Максим. Именно с реализацией этого глобального плана по очернению и демонизации мусульман, по отвращению от них их же сограждан и правительств, Шевченко увязывает участившиеся в России случаи запрета мусульманской литературы, блокирования строительства мечети, арестов имамов и т. д.
Версия Мухаметова. Национальная
Политолог и публицист Абдулла Мухаметов предлагает свое видение причин растущей исламофобии. Его версию можно увязать с причинами на национальном уровне. В своей статье «Рождение российской уммы, как серьезный повод задуматься» он описывает три стратегии российской власти в отношении Ислама. Он их условно обозначает, как «адаптация», «растворение» и «сдерживание».
Стратегия «адаптации», на взгляд Абдуллы, предполагает отказ от исламофобии в любых формах и создание механизмов включения потенциала российских мусульман в решение основных проблем государства. Иными словами, позитивную интеграцию и адаптацию Ислама в ткань российской государственности и цивилизации на неких взаимовыгодных договорных условиях.
Стратегия «растворения» предполагает целенаправленное выдавливание Ислама и мусульман на периферию общественной жизни страны, «православизацию» и русификацию всех российских народов. На взгляд Абдуллы, «как переходная стадия предлагается выдавливание Ислама в «места компактного проживания народов его исповедующих» - Кавказ и Поволжье и придание ему статуса не равноправной, а «терпимой» религии, т.е. возвращение к ситуации до 1905 г.
Стратегия «сдерживания» направлена на сдерживание развития Ислама, на консервацию, замораживание и откладывание вопроса о его конечном статусе и роли на максимально далекий срок. «Сдерживание» Ислама внутри страны направлено на то, чтобы он, как полагают в некоторых кабинетах, где принимают решение, не мешал и не путал карты при решении «серьезных вопросов».
На взгляд Абдуллы, в сегодняшней России доминирующей является именно стратегия «сдерживания» с постоянным искушением некоторых силовиков и чиновников взяться за окончательное решение мусульманского вопроса на местах в логике стратегии «растворения». Порой именно такой симбиоз двух стратегий - «сдерживания» и «растворения» - становится основой политики в отношении Ислама, особенно на местах, хотя, как пишет Мухаметов, нельзя не отметить и ряд серьезных, но не последовательных, шагов на самом высоком уровне в сторону политики «адаптации».
Именно подход «сдерживания» неофициально, кулуарно, в некоторых коридорах власти поощряется в среде чиновников на всех уровнях – федеральном, региональном и местном. Именно этой логикой и питаются силовики и чиновники на местах, которые в меру своего понимания, в меру своего личного отношения к Исламу и в силу отсутствия конкретной государственной стратегии своим бездействием, а иногда и преступным содействием потворствуют росту исламофобии на улицах, в СМИ, в судейской и правоохранительной среде.
Версия Эжаева. Местная
Уж коли мы дошли до местного уровня проявления исламофобии, то здесь полезно обратиться к версии, выдвигаемой главой издательства «Умма» Асламбеком Эжаевым. На его взгляд, на местах, в российских регионах – на Кавказе, в Поволжье, в Сибири в среде части чиновников и силовиков очень сильны фантомные страхи перед иностранным влиянием на российских мусульман.
Ночным кошмаром для российских силовиков и чиновников является осознание того, что все большее количество мусульман в стране ориентируется не на Талгата Таджутдина или Мухаммедгали Хузина, а на мировых мусульманских ученых, таких как Юсуф аль-Карадави, Абдуллах ибн Джибрин, Саид Нурси и другие.
По мнению Асламбека, чиновники и силовики на местах идут на всяческие ухищрения и даже давление на мусульман в целях пресечь иностранное влияние на них. Каждый из этих силовиков и чиновников головой и креслом отвечает перед вышестоящим начальством за безопасность и стабильность на вверенной им территории – города, района или области.
Их прошибает холодный пот от мысли, что на их территории развелись какие-то подозрительные мусульмане, которые местному «ручному имаму» не подчиняются, а читают книжки какого-то непонятно турецкого богослова Нурси, или слушают пакистанских проповедников из «Джамаата Таблиг»... Или чего хуже – почитают за самый большой авторитет бородатых саудовских шейхов…
Именно поэтому в российских регионах под удар в последнее время попадают все мусульманские активисты, проповедники, движения, джамааты и книги, так или иначе связанные с мусульманской заграницей. В понимании среднестатистического российского чиновника «Джамаат Таблиг» находится под влиянием пакистанских спецслужб, джамаат т.н. «нурсистов» – под влиянием турецкой разведки, имамы-выпускники арабских вузов – под колпаком арабских мухабаратов… А все они вместе – под колпаком ЦРУ или МИ-6.
Оттого и запрещают районные и поселковые суды в российских регионах все, что попадется им на глаза – книги Саида Нурси, «Джамаат Таблиг», «Хизб ут-Тахрир», завещание Хомейни… Оттого и катится по России волна арестов – студента саудовского вуза, нижневартовского имама Вагифа Нурбаева, мюрида турецкого суфийского шейха – Айдара Хабибуллина, возглавляющего издательство «Сад» и т.д…
Три уровня ответа
Понятно, что ни одна из этих стратегий или подходов к сдерживанию пробуждающейся российской уммы не способны остановить ее возрождение и активизацию. Как пишет Абдулла Мухаметов, процесс исламского пробуждения имеет общепланетарный характер. Умма пробуждается от почти трехсотлетнего сна и стагнации, и это касается российской ее части, как и любой другой.
И уж коли, численность и роль российских мусульман в судьбах своей страны будет неизмеримо вырастать, то методы работы с ними должны в корне поменяться. Для этого, не в последнюю очередь, должно поменяться отношение к мусульманам со стороны чиновничьего люда и силовиков. А оно, опять-таки, нисколько не изменится, если мусульмане не будут работать на этом направлении по улучшению ситуации с соблюдением их прав и свобод. И вестись эта работа должна комплексно, на всех уровнях, откуда исходят угрозы как соблюдению прав мусульман, так и безопасности российского общества и государства – на глобальном, национальном и местном.
Даниял Исаев
www.islam.ru
Три версии
Мусульмане в современной России стали не только группой риска, чьи права ущемляют все кому не лень – от пьяных участковых, избивающих трудовых мигрантов, до тревожных судей, запрещающих все подряд исламские книги по схеме «как бы чего не вышло». Мусульмане стали очень удобной мишенью. По ним очень удобно бить, чтобы ослабить всю страну в целом.
Мусульманина ударишь, или нарушишь его права – он в ответ промолчит, заявление в милицию не напишет, в суд не пойдет свои права защищать. Правовая безграмотность и общая запуганность делает из мусульман безвольную и инертную массу, неспособную на коллективные действия по защите своих интересов.
А того, кто терпит, многим хочется ударить еще раз. Просто так, чтобы зло сорвать. Но даже этим не объяснить участившиеся случаи арестов имамов – нижневартовского Вагифа Нурбаева, читинского Мусы Камурзоева, шитое белыми нитками дело об аресте главы издательства «Сад» Айдара Хабибуллина, убийство в Тюмени Исамутдина Акбарова…
Что стоит за этими участившимися случаями агрессии в отношении мусульман? Почему провинциальные суды вдруг, как сговорившись, начали направо и налево запрещать исламские книги? Почему как по приказу сверху начали арестовывать имамов? За что взяли бывшего военного офицера суфия Айдара Хабибуллина? Кто инициировал скандальную волну против строительства мечети в Текстильщиках?
Существует ли какая-то злая коллективная воля российских оборотней в погонах и судейских мантиях, которая вдруг подняла против мусульман эту волну агрессивного нарушения их прав, или нет? Есть ли кто-то, кто направляет эту волю? Заинтересовано ли в этом само государство? Неужели чиновники и силовики не понимают, что подобное наступление на права мусульман приводит только к обратной реакции – озлоблению, ожесточению и радикализации молодых верующих?
Однозначного ответа на эти вопросы не существует. Возможны различные версии. Самые интересные пока предложили Максим Шевченко, Абдулла Ринат Мухаметов и Асламбек Эжаев. Причем их версии можно рассматривать на трех уровнях – глобальном, национальном и местном.
Версия Шевченко. Глобальная
Итак, ведущий Первого канала и член Общественной палаты Максим Шевченко стремительный рост исламофобии в России и нарушения прав мусульман объясняет глобальными причинами. Он убежден, что «в мире готовится большая война». Готовится она «Израилем» на Ближнем Востоке. В первую очередь против Палестины, Ирана и Ливана. И в преддверии этой войны произраильское лобби по всему миру – в Европе, США и России - начинает все больше демонизировать мусульман, поднимать через СМИ волну исламофобии, чтобы к началу Большой войны отвратить от мусульман, как можно больше людей, народов и стран.
На взгляд Шевченко, кроме атаки на Иран, будет организована массовая резня палестинцев в Газе, будет организована жесточайшая варварская война против Ливана. Эти варварские действия надо как-то оправдать, - считает он. И задается вопросом: Как агрессоры могут объяснить эти действия миру?
«Поэтому хотят объяснить миру и, в частности, России, что все мусульмане – это какие-то пришельцы, приезжие, враги, террористы, убийцы и так далее», - утверждает Максим. Именно с реализацией этого глобального плана по очернению и демонизации мусульман, по отвращению от них их же сограждан и правительств, Шевченко увязывает участившиеся в России случаи запрета мусульманской литературы, блокирования строительства мечети, арестов имамов и т. д.
Версия Мухаметова. Национальная
Политолог и публицист Абдулла Мухаметов предлагает свое видение причин растущей исламофобии. Его версию можно увязать с причинами на национальном уровне. В своей статье «Рождение российской уммы, как серьезный повод задуматься» он описывает три стратегии российской власти в отношении Ислама. Он их условно обозначает, как «адаптация», «растворение» и «сдерживание».
Стратегия «адаптации», на взгляд Абдуллы, предполагает отказ от исламофобии в любых формах и создание механизмов включения потенциала российских мусульман в решение основных проблем государства. Иными словами, позитивную интеграцию и адаптацию Ислама в ткань российской государственности и цивилизации на неких взаимовыгодных договорных условиях.
Стратегия «растворения» предполагает целенаправленное выдавливание Ислама и мусульман на периферию общественной жизни страны, «православизацию» и русификацию всех российских народов. На взгляд Абдуллы, «как переходная стадия предлагается выдавливание Ислама в «места компактного проживания народов его исповедующих» - Кавказ и Поволжье и придание ему статуса не равноправной, а «терпимой» религии, т.е. возвращение к ситуации до 1905 г.
Стратегия «сдерживания» направлена на сдерживание развития Ислама, на консервацию, замораживание и откладывание вопроса о его конечном статусе и роли на максимально далекий срок. «Сдерживание» Ислама внутри страны направлено на то, чтобы он, как полагают в некоторых кабинетах, где принимают решение, не мешал и не путал карты при решении «серьезных вопросов».
На взгляд Абдуллы, в сегодняшней России доминирующей является именно стратегия «сдерживания» с постоянным искушением некоторых силовиков и чиновников взяться за окончательное решение мусульманского вопроса на местах в логике стратегии «растворения». Порой именно такой симбиоз двух стратегий - «сдерживания» и «растворения» - становится основой политики в отношении Ислама, особенно на местах, хотя, как пишет Мухаметов, нельзя не отметить и ряд серьезных, но не последовательных, шагов на самом высоком уровне в сторону политики «адаптации».
Именно подход «сдерживания» неофициально, кулуарно, в некоторых коридорах власти поощряется в среде чиновников на всех уровнях – федеральном, региональном и местном. Именно этой логикой и питаются силовики и чиновники на местах, которые в меру своего понимания, в меру своего личного отношения к Исламу и в силу отсутствия конкретной государственной стратегии своим бездействием, а иногда и преступным содействием потворствуют росту исламофобии на улицах, в СМИ, в судейской и правоохранительной среде.
Версия Эжаева. Местная
Уж коли мы дошли до местного уровня проявления исламофобии, то здесь полезно обратиться к версии, выдвигаемой главой издательства «Умма» Асламбеком Эжаевым. На его взгляд, на местах, в российских регионах – на Кавказе, в Поволжье, в Сибири в среде части чиновников и силовиков очень сильны фантомные страхи перед иностранным влиянием на российских мусульман.
Ночным кошмаром для российских силовиков и чиновников является осознание того, что все большее количество мусульман в стране ориентируется не на Талгата Таджутдина или Мухаммедгали Хузина, а на мировых мусульманских ученых, таких как Юсуф аль-Карадави, Абдуллах ибн Джибрин, Саид Нурси и другие.
По мнению Асламбека, чиновники и силовики на местах идут на всяческие ухищрения и даже давление на мусульман в целях пресечь иностранное влияние на них. Каждый из этих силовиков и чиновников головой и креслом отвечает перед вышестоящим начальством за безопасность и стабильность на вверенной им территории – города, района или области.
Их прошибает холодный пот от мысли, что на их территории развелись какие-то подозрительные мусульмане, которые местному «ручному имаму» не подчиняются, а читают книжки какого-то непонятно турецкого богослова Нурси, или слушают пакистанских проповедников из «Джамаата Таблиг»... Или чего хуже – почитают за самый большой авторитет бородатых саудовских шейхов…
Именно поэтому в российских регионах под удар в последнее время попадают все мусульманские активисты, проповедники, движения, джамааты и книги, так или иначе связанные с мусульманской заграницей. В понимании среднестатистического российского чиновника «Джамаат Таблиг» находится под влиянием пакистанских спецслужб, джамаат т.н. «нурсистов» – под влиянием турецкой разведки, имамы-выпускники арабских вузов – под колпаком арабских мухабаратов… А все они вместе – под колпаком ЦРУ или МИ-6.
Оттого и запрещают районные и поселковые суды в российских регионах все, что попадется им на глаза – книги Саида Нурси, «Джамаат Таблиг», «Хизб ут-Тахрир», завещание Хомейни… Оттого и катится по России волна арестов – студента саудовского вуза, нижневартовского имама Вагифа Нурбаева, мюрида турецкого суфийского шейха – Айдара Хабибуллина, возглавляющего издательство «Сад» и т.д…
Три уровня ответа
Понятно, что ни одна из этих стратегий или подходов к сдерживанию пробуждающейся российской уммы не способны остановить ее возрождение и активизацию. Как пишет Абдулла Мухаметов, процесс исламского пробуждения имеет общепланетарный характер. Умма пробуждается от почти трехсотлетнего сна и стагнации, и это касается российской ее части, как и любой другой.
И уж коли, численность и роль российских мусульман в судьбах своей страны будет неизмеримо вырастать, то методы работы с ними должны в корне поменяться. Для этого, не в последнюю очередь, должно поменяться отношение к мусульманам со стороны чиновничьего люда и силовиков. А оно, опять-таки, нисколько не изменится, если мусульмане не будут работать на этом направлении по улучшению ситуации с соблюдением их прав и свобод. И вестись эта работа должна комплексно, на всех уровнях, откуда исходят угрозы как соблюдению прав мусульман, так и безопасности российского общества и государства – на глобальном, национальном и местном.
Даниял Исаев
www.islam.ru