Впервые вышла книга Ризаетдина Фахретдина "Ибн Таймийя" на русском языке
В Москве впервые вышла книга мусульманского ученого начала ХХ века Ризаетдина Фахретдина «Ибн Таймийя». Перевод и редакция книги со с таротатарского (тюрки) и арабского языков оказались непростой задачей. Редколлегии за разъяснениями некоторых текстов книги приходилось обращаться к богословам мусульманского мира. Ранее книга была переведена и отпечатана на татарском языке.
Ризаетдин Фахретдин (Фахр ад-Дин), один из самых крупных и плодовитых мусульманских деятелей России всего XX века, родился в деревни Кичу Чаты Бугульминского уезда (сейчас Альметьевский район Республики Татарстан) в семье небогатого муллы. Получил образование, обучаясь в течение двадцати лет в Нижне-Шалчалинском медресе. Ему не было суждено отправиться для продолжения учебы заграницу, в образовательные центры Средней Азии, как это было принято в ту пору. Однако, его старательность, природные таланты и любовь к знаниям позволили ему с лихвой компенсировать отсутствие бухарского образования. Чтобы удостовериться в этом, достаточно открыть любое произведение, принадлежащее его перу. Очевидно, что провинциальное медресе, не могло дать всех необходимых знаний для обладателя столь пытливого ума. Поэтому он с юных лет уделяет большое внимание самообразованию, изучая арабский, персидский и турецкие языки, много читает и переписывает книги. Еще будучи шакирдом ему удается издать в Казани несколько своих произведений.
В 1888 году он получает возможность посетить Санкт-Петербург и провести во многом судьбоносную встречу со знаменитым богословом Джамал ад-Дином аль-Афгани (1839-1897). После этого прослужив полтора года имамом и мударрисом в деревне Ильбяково Бугульминского уезда, он в 1891 году назначается одним из кадиев уфимского Духовного Собрания. Эта должность дает Р. Фахретдину доступ к архивным документам и тысячам метрических книг татар и башкир, работая с которыми он собирает материал для своего крупнейшего сочинения – четырехтомного биобиблиографического словаря «Асар». Более того, он завязывает многочисленные знакомства и начинает основательно заниматься наукой. За время работы в Уфе он издает такие свои известные произведения как «Тәрбияле бала», «Тәрбияле ана», «Тәрбияле ата», «Салима», первый том «Асара», начинает серию «Знаменитые мужи» и т.д. Было очевидно, что Р. Фахретдин с каждым годом все более углублялся в научную и литературную деятельность, теряя интерес к административной работе кадия. Поэтому он без лишних раздумий принимает предложение занять пост заместителя редактора оренбургской газеты «Вакыт», открытой в 1906 году братьями Рамеевыми. Через два года он становится главным редактором журнала «Шура», который во многом благодаря его усилиям обретает статус одного из самых известных и популярных периодических изданий мусульман России.
После революции 1917 года и закрытия журнала «Шура» Р. Фахретдин, был вынужден вернуться на прежнюю должность в Духовном Собрании. В 1921 году после смерти Г. Баруди (1857-1921) он стал исполняющим обязанности муфтия, а через два года был избран муфтием ЦДУМ. К сожалению, смена власти в стране и начало борьбы с духовенством и религией, негативно сказались на творчестве Фахретдина: вплоть до своей смерти ему не удалось издать ни одной своей книги, единственной возможностью хоть как то печататься недолгое время был журнал ЦДУМ «Ислам маджалласе» (1924-1927), более того нужда вынудила его даже распродать свою крайне богатую библиотеку. Трудности сильно пошатнули здоровье Р. Фахретдина. В начале весны 1936 года он заболел и через месяц, 12 апреля, скончался.
Назвать Р. Фахретдина только лишь богословом, значит донельзя ограничить масштаб этой многогранной личности. Сфера его научных интересов выходила далеко за пределы классической теологии: он писал художественные произведения, занимался педагогикой, затрагивал в своих статьях проблемы современного мусульманского общества, но больше всего внимания, конечно, уделял историко-биографическому жанру. Помимо фундаментального труда под названием «Асар», насчитывающего биографии более чем тысячи ученых Волго-Уральского региона и Сибири, к этому жанру относится и его серия «Знаменитые мужи», которая посвящена выдающимся представителям средневекового исламского мира. В нее входят пять томов: «Ибн Рушд» (1905 г.), «Абу аль-ʻАлаʼ аль-Маʻарри» (1908 г.), «Имам аль-Газали» (1909 г.), «Ибн ʻАраби» (1912 г.) и «Ибн Таймийа» (1911 г.). Выбор именно этих людей, каждый из которых становился объектом нещадной критики со стороны своих современников, был далеко не случаен, поскольку и сам Р. Фахретдин жил в такое время, когда джадидисткое меньшинство постоянно испытывало на себе давление кадимисткого большинства.
Однако, фигура Ибн Таймийи занимает среди них совершенно особое место. Влияние Ибн Рушда и Абу аль-ʻАлаʼ аль-Маʻарри в начале XX века практически не проявлялось и они были известны лишь в образованных кругах, а аль-Газали уже давно рассматривался как ортодоксальный ученый и имел почитателей среди российских мусульман. Ибн ʻАраби хотя и был более противоречивой личностью, но жаркие споры о нем остались в далеком прошлом, по крайней мере, у людей, получивших образование в пропитанной мистицизмом Средней Азии, он не вызывал отторжения. Ибн Таймийа же, критик калама и суфизма, которые на протяжении столетий господствовали в мусульманском мире, к концу XIX века, после многих лет относительного забвения, снова обрел популярность и дискуссии о нем вспыхнули вновь. Его произведения начали печататься в издательствах Египта и Индии, а его идеи популяризировали такие влиятельные религиозные деятели как муфтий Египта Мухаммад ‘Абдо (1849-1905) и редактор газеты «аль-Манар» Рашид Рида (1865-1935). У российских шакирдов, отвернувшихся от Самарканда и Бухары и устремившихся в поисках знаний в Хиджаз и Египет, появилась прекрасная возможность приобщиться к его трудам напрямую, минуя все наветы злопыхателей. Сам Р. Фахретдин отмечает, что «большинство наших нынешних молодых ученых знакомы с трудами Ибн Таймийи и Ибн аль-Каййима». Для джадидов он стал символом борьбы против богословской косности, суеверий и предрассудков, распространенных как среди мулл, так и простого народа, и всех вредных убеждений, не дававших обществу стать на путь прогресса. Кадимисты же рассматривали его как смутьяна, покусившегося на консенсус ученых и разлагавшего своей ересью умы молодежи. Каждый кто имеет представление о дореволюционной мусульманской прессе может подтвердить, что Ибн Таймийа был одним из обсуждаемых исторических персонажей той поры. В то время как на страницах журнала «Шура» его имя упоминалось с должным почтением, в консервативных газетах наподобие «Дин ва ма‘ишат» совершенно не стеснялись в выражениях, порицая его. Поэтому издание книги, посвященной Ибн Таймийи, в полной мере отвечало потребностям эпохи.
И сейчас, когда споры вокруг личности Ибн Таймийи возобновились с новой силой, необходимость в подобном произведении стала очевидна всем. «Ибн Таймийа» Р. Фахретдина была издана несколько раз на турецком языке и частично на английском, но к нашему стыду перевода на русский язык до сих пор не было. Мы питаем надежду, что эта книга сможет достойно восполнить данный пробел.
Шамиль Сайф ад-Дин
Был ли Ибн Таймийя «отцом исламского фундаментализма»?
Труд Ризаетдина Фахретдина (1858-1936) «Ибн Таймийя», изданный в 1911 году, по справедливому замечанию переводчика этой работы, был незаслуженно обойден вниманием и до настоящего времени недоступен на русском языке. В этой связи несомненной заслугой коллектива, работавшего над переводом и изданием этого небольшого, но содержательного сочинения, является возможность держать в руках его русскоязычную версию. Также стоит подчеркнуть своевременность публикации этой работы, поскольку, несмотря на то, что мусульманский правовед и богослов Ибн Таймийя (1263-1328) жил в XIII-XIV вв., интерес к его личности и его наследию остается высоким, а полемика вокруг его имени время от времени разгорается с новой силой. И здесь важно отметить два момента. Во-первых, серьезных научных трудов, посвященных биографии и тем или иным аспектам творчества Ибн Таймийи, на русском языке совсем немного. Заинтересованный читатель вынужден довольствоваться неполной или непроверенной информацией, что в случае со средневековым мусульманским мыслителем особенно критично ввиду диаметрально противоположных оценок его наследия и может привести к искаженному пониманию его вклада в развитие исламской правовой и богословской мысли. Кроме того, в оценке творческого наследия средневекового мыслителя важна личность автора сочинения – Ризаетдина Фахретдина, чьи труды являются классикой исламской богословской мысли в России рубежа XIX-XX вв. Структурированность его работы и тщательность в подборе и анализе материалов, посвященных Ибн Таймийе, делают ее легкой для восприятия и позволяют составить целостное представление как о жизни средневекового правоведа и богослова, так и об основных положениях его учения. Более того, работа дает возможность лучше понять взгляды самого автора, поскольку Ризаетдин Фахретдин во многом соглашается с мировоззренческой позицией Ибн Таймийи, в частности отмечая, что реформирование ислама необходимо осуществлять за счет объединения на основе вероучения салафов и следования их пути. Здесь важно вспомнить, что любая реформаторская деятельность в исламе предполагает возврат к основам религии и ее очищение от более поздних нововведений. Другой вопрос, что степень категоричности в отказе от тех или иных нововведений определяется как мировоззренческой позицией того или иного мыслителя, так и обстоятельствами, которые формируют его жизнь и жизнь всего мусульманского сообщества в определенный исторический период. В этой связи столь важен учет исторического контекста при оценке взглядов любого ученого.
Работа Ризаетдина Фахретдина – это наглядный пример написания биографии выдающегося мыслителя в агиографическом жанре, и хотя автор подчеркивает, что собрал в своей работе различные мнения об Ибн Таймийе для того, чтобы читатель смог вынести самостоятельное суждение о его личности и творческой деятельности, он сам испытывает к ученому безусловную симпатию и разделяет некоторые его взгляды. Книга Ризаетдина Фахретдина может стать подспорьем для каждого, кто хочет разобраться в перипетиях судьбы Ибн Таймийи и понять основные положения его учения, но даже тот, кто хорошо знаком с его биографией, найдет в ней много интересных деталей. Так, Ризаетдин Фахретдин описывает характер и внешность Ибн Таймийи, приводит истории, позволяющие увидеть в нем живого человека, а не исторического персонажа, коротко останавливается на биографиях некоторых ученых, которые были учителями Ибн Таймийи, и тех, кто был его учениками. Он также излагает мнение правоведа по ряду вопросов, в частности неоднократно стоивших ему свободы – это посещение могил праведников (зийарат) и развод. Темы, выбранные Ризаетдином Фахретдином для более детального описания в своей работе, могут стать предметом отдельного исследования, так, автор, например, не упоминает полемику Ибн Таймийи с шиитами, но не может упустить из виду отношение к каламу и суфизму. Из текста работы читатель узнает основные претензии оппонентов к Ибн Таймийе, а также получает на них ответ. Наряду с критикой, Ризаетдин Фахретдин приводит слова похвалы в адрес правоведа и подчеркивает интерес к изучению взглядов Ибн Таймийи в среде российских мусульман, в частности ссылаясь на выдающегося татарского богослова Шигабутдина Марджани (1818-1889).
Изучение сочинения Ризаетдина Фахретдина, посвященного Ибн Таймийе, позволяет говорить о нем как о теологическом труде с элементами агиографии. Безусловно Ризаетдин Фахретдин соглашается с Ибн Таймийи в ряде вопросов и использует его взгляды для обоснования и подкрепления своих собственных убеждений, что позволяет внимательному читателю лучше понять взгляды самого автора. Как во времена Ибн Таймийи, так и во времена Ризаетдина Фахретдина актуальным является вопрос о соотношении законоведческого, нормативного ислама и ислама регионального, характеризующегося определенными особенностями, которые обусловлены влиянием местных, национальных традиций. Будучи религиозными деятелями, оба мыслителя отстаивают законоведческий ислам и призывают к отказу от нововведений, которые, с их точки зрения, противоречат основам религии. Однако их взгляды отнюдь не исчерпываются борьбой за «чистоту» ислама.
Изданный перевод работы Ризаетдина Фахретдина «Ибн Таймийя» будет интересен исследователям, занимающимся изучением развития исламской богословской мысли в России на рубеже XIX-XX вв., творческим наследием самого Ризаетдина Фахретдина, влиянием идей средневекового мусульманского мыслителя Ибн Таймийи на реформаторское движение в исламе в указанный период, а также тем, кто рассматривает Ибн Таймйию как одного из классиков исламской правовой и богословской мысли. В этом случае работа может задать направление дальнейшего, более глубокого изучения трудов как одного, так и другого мыслителя. В то же время тем, кто навешивает ярлыки и рассматривает Ибн Таймйию как «отца исламского фундаментализма», книга, скорее всего, даст очередной повод начать дискуссию о противостоянии салафизма и суфизма, о «хорошем» и «плохом» исламе, забывая о том, что одно из преимуществ ислама как религии заключается в допустимости самых разных форм его бытования, за исключением экстремистских.
Максимой изучения творчества Ибн Таймийи, как и любого другого мыслителя, может стать идея . Важно принимать правильные слова и отвергать ошибочные суждения, кем бы они ни были высказаны. А для того, чтобы суметь отделить зерна от плевел, нужно выносить идейное наследие выдающихся деятелей ислама на суд широкой общественности, уменьшая тем самым возможные ошибки в его интерпретации, что по существу и призвана сделать представленная работа в отношении наследия правоведа и богослова Ибн Таймийи.
Муфтий Фахретдин о трудах Ибн Таймийи
Ибн Таймийя относится к числу ученых, написавших большое количество книг, и, без сомнения, почти все они посвящены возвеличиванию Корана, Сунны и борьбе с нововведениями. Всего насчитывается около трёхсот его сочинений. Предания доносят: свои книги он писал без черновиков и большую часть из них – без подготовки, поэтому, если на то была необходимость, рассмотрение одного вопроса помногу повторялось им в нескольких местах. Очевидно, он не придавал особого значения таким вещам, как рифма и благозвучие, краткость и изящность, разве что использовал их невольно. В этом его произведения схожи с древними книгами. Прекрасный стиль, пламенное красноречие и превосходное умение излагать замысел делают уместным сравнение его сочинений с большим родником, низвергающимся с вершины горы.
Исходя из нашего опыта, мы считаем чтение его трудов усладой ума, вслед за авторитетными сборниками хадисов. Однако опыту присущи как правильные выводы, так и ошибочные. Тем менее человек, высказывающий мнение с опорой на свою жизненную практику, не должен быть порицаем.
Полной противоположностью Ибн Таймийи в деле создания книг можно считать Суйути. Он всю жизнь по своему усмотрению сокращал или изменял чужие труды, чтобы представить их достоверными; объединял произведения, противоречащие друг другу, в нечто обновленное, тогда как Ибн Таймийя оставил наследие, достаточное для обоснования истинности, многим Суйути.
Согласно библиографии, составленной по каталогам библиотек Дамаска, в них хранится большая часть работ Ибн Таймийи, также имеется множество рукописей, приписываемых ему. Издание его трудов, развернувшееся в последние двадцать лет, свидетельствует о том, что мир обратил на них внимание и начал придавать им большое значение.
Ризаетдин бин Фахретдин (из книги «Ибн Таймийа») 1911 год