В Дагестане убит лидер "Имарата Кавказ"
В ходе операции в пригороде Буйнакска убит амир "Имарата Кавказ" Алиасхаб Кебеков (известный, как Али Абу-Мухаммад). Об этом сообщает "Интерфакс" со ссылкой на источники в правоохранительных органах Дагестана.
В марте 2014 года в сети появилась информация, что Алиасхаб Кебеков возглавил "Имарат Кавказ", которую ранее возглавлял Доку Умаров.
НА СМЕНУ КЕБЕКОВУ ПРИДУТ ГОЛОВОРЕЗЫ
Надо признать, что, по сути, войну с терроризмом государство выиграло. Если под терроризмом понимать религиозно-сепаратистское движение, которое было главным нервом политической жизни России последние 20 лет.
Заглядывая сейчас в топ-новости, мы видим, что о произошедшем вчера убийстве «некоего» Алиасхаба Кебекова пишут избранные издания: РИА «Новости», «Кавполит», «Грани»...
Буквально год назад, когда речь шла о Доку Умарове, это были информационные бомбы, это были топовые темы. Все обсуждали убит или не убит, правда или неправда. А теперь все подобные новости проходят одной строкой.
Между тем Кебеков – это лидер «Имарата Кавказ», такой же, как и Доку Умаров когда-то. Однако теперь это стало трехстепенной темой.
И в принципе, дальше может начаться какая-то новая активность. И даже могут случиться взрывы. И правоохранителей могут, как кур, начать стрелять в Дагестане.
Но смысла в этом уже нет, потому что все, что существовало как религиозный сепаратизм Кавказа, перестало быть интересным. На это не обращают внимания.
Вспомните, какие дебаты были про смерть Умарова, Вагапова. Перипетии жизни Басаева на пике его деятельности были более интересными для страны, чем события из жизни Ельцина или Путина.
Судьба каждого родственника представителя бандподполья, племянника, жен, была известна всем журналистам, об этом писали статьи. А сейчас о смерти Кебекова – несколько строчек. То есть всё, тема иссякла.
Принесет ли это кому-нибудь радость? Без сомнения, борцы с терроризмом получат свою порцию орденов и звездочек на погоны, а диванный спецназ патриотично и православно скрежеща зубами, скажет «наконец-то».
Но ничего хорошего в этой смерти нет, потому что Кебеков со своим, в общем, очень архаичным и ставшим совершенно плюшевым «Имаратом Кавказ» был в действительности последней преградой на пути триумфального шествия ИГИЛ по Кавказу и исламским регионам России.
В принципе, у него самого уже не очень хорошо получалось сдерживать новые веяния. Уже молодые полевые командиры заявляли, что разрывают с ним присягу, и объявляют о том, что они теперь «игиловцы».
Но все же существовал груз морального авторитета «Имарата». Салафиты региона из старшего поколения, те, что солидаризовались с исламским протестом, поддерживали Кебекова, который получил достаточно системное исламское образование и вообще являлся таким религиозным интеллигентом-радикалом.
Теперь его нет и теперь появится новая генерация, абсолютно отмороженная. На смену «Имарату Кавказ» придет ИГИЛ. А у ИГИЛ и «Имарата» были очень натянутые отношения, потому что Кебеков осуждал его практику как противоречащую букве и духу шариата.
В принципе, Алиасхаб Кебеков был наиболее вегетарианский из всех лидеров подполья за всю его историю на Северном Кавказе. Его лидерство (а до того, как он возглавил весь «Имарат», он руководил наиболее активным дагестанским сектором) пришло на смену самому кровожадному периоду – времени Вагапова.
Концепция Вагапова была совсем не догматическая и схоластическая, как это принято у салафитов, которые говорят, что «это истина, потому что это написано в Коране».
Вагапов мыслил очень рационально и радикально, добиваясь цели любой ценой. Его идея заключалась в том, что – «у меня нет сил победить вас и отделиться от России, но у меня хватит сил заставить вас самих отказаться от Кавказа».
Реализовывал эту идею Вагапов с помощью московских взрывов. И многого добился в этом смысле.
Московская тема – «Хватит кормить Кавказ», которая несколько лет бушевала по столице, на фоне стремительно респектализирующегося национализма – это прямое и непосредственное достижение вагаповской программы.
Но на смену ему пришел Кебеков, который в отличие от Вагапова вовсе не был рациональным радикалом такого плана. Для него шариатское оправдание каждого действия было намного важнее, чем эффект этого действия.
Любой боевой акт он рассматривал с точки зрения – а разрешено ли это? Его деятельность началась с того, что он осудил женские самоподрывы, заявив, что вообще-то джихад – мужское занятие.
Его не очень послушались, мы все помним, что после этого громкого заявления женские самоподрывы продолжались, в том числе и самый известный из них – это когда взорвали Саида афанди Чиркейского.
Так что сказать, что он полностью там все контролировал нельзя. Но в любом случае тренд был обозначен и число этих самоподрывов уменьшилось в разы.
При Кебекове расширялась и практика применения шариатских судов.
До него эти суды решали конфликты внутри подполья, либо внутри обычных людей. Но при Кебекове шариатские суды стали решать конфликты между обычными людьми и подпольем, при этом далеко не всегда в пользу подполья. То есть он верил в верховенство закона, а не в политическую целесообразность.
При нем террористическая активность сильно снизилась. Она снизилась по ряду объективных причин и вовсе не потому, что он был такой мягкотелый. Свою роль сыграла и глобальная «олимпийская» зачистка и отток радикалов в Сирию и Ирак.
Но и Кебеков сильно сузил рамки допустимого, решая политическую задачу поддержки в кругу мирных мусульман, которые отшатнулись от «Имарата» после кровавых экспериментов Вагапова.
Выступая на одном закрытом совещании, я сказал, что чекистам бы с него пылинки сдувать и молиться, чтобы с ним все было хорошо, так как он первый, кто стоит на позициях минимизации насилия, а на смену ему придут головорезы...
Тем не менее для ведомственных интересов спецслужб именно такое развитие событий оптимально. «Вегетарианец» Кебеков девальвировал проблему терроризма, минимальный интерес к его смерти показывает, насколько.
При таком противнике борцы с терроризмом на Северном Кавказе просто переставали быть самыми важными и нужными людьми в стране.
Интересы ведомства диктуют, что противник должен быть маломощным, чтобы не составлять угрозы лидерам силовой элиты, чтобы такие теракты, как убийство главы дагестанского МВД Адильгерея Магомедтагирова, были невозможными, но при этом деятельность подполья должна вызывать огромный негативный резонанс в обществе.
Террористы нужны такие, чтобы не трогали генералов, но отрезали головы каким-нибудь сельским учительницам, желательно под публикуемую позднее видеозапись.
Такого рода теракты заставляют общественность содрогаться от ужаса, полностью вверять свою защиту спецслужбам, расширяя их полномочия до невиданного масштаба и передавать защитникам все новые и новые объемы ресурсов для борьбы со столь страшным противником.
Именно в этом ключе события сейчас и развиваются.
Орхан Джемаль