В Дагестане попасть в список потенциальных экстремистов теперь можно за одно лишь намерение помолиться

Отец четверых детей Арсен Гасанов по воле сотрудников полиции Советского района города Махачкалы стал профучетным. История мужчины демонстрирует, что попасть в ряды «возможных экстремистов» рискует каждый, без особых усилий. И для этого вовсе не нужно чем-то выделяться из толпы.

Образованный и интеллигентный дагестанец, Гасанов долгое время жил за пределами региона, в других городах страны, зарабатывает на жизнь для своей большой семьи. Он слышал о профилактическом учете, но что станет жертвой этой системы – и предположить не мог.

Похожая история у многих дагестанцев, по всему региону идут судебные тяжбы. Буквально недавно деревенский врач Даниял Алхасов с помощью суда вырвался из цепких объятий профучета.

Однако ситуация Гасанова – не рядовой случай, когда людей ставят на учет в полицию из-за молитвы «не в той мечети» или за внешние признаки мусульман (борода, хиджаб). Дагестанец попал под пристальный контроль после того, как имел неосторожность при работниках силовых структур сказать, что намерен помолиться.

«Я был абсолютно уверен, что полицейские поймут ситуацию»

Арсену Гасанову 41 год. Как и многие дагестанцы, которые не любят бриться, мужчина ходит с отросшей щетиной. Однако даже при наличии этого главного признака экстремиста с виду общительный и современный махачкалинец скорее напоминает хипстера, нежели радикального верующего. Его фото мы не публикуем: Арсен опасается, что это может помешать ему в работе.

Многодетный отец попал в список возможных «экстремистов», когда отвозил своих детей в школу.

«Весной 2016 года в один из пятничных дней, примерно в обеденное время, я привез своего старшего сына в школу №46. И должен был забрать младшего сына и дочь домой, они учатся в первую смену, – рассказывает Гасанов. – Но так как до окончания уроков оставалось еще около 40 минут, я решил в этот промежуток времени совершить в ближайшей мечети обязательную пятничную молитву.

Я опаздывал и направился в ближайшую мечеть, которая находилась на расстоянии около 350-500 метров от школы. Но до мечети я даже не добрался. На улице Гагарина у парка Победы (в народе его называют Собачьим парком) ко мне подошли сотрудники полиции, попросили у меня документы. Я сразу вытащил свой паспорт и попросил поторопиться, так как боялся пропустить молитву. На это мне сотрудники полиции ответили, что я все равно уже не успею помолиться, так как мне нужно будет проехать с ними в Советский райотдел».

Арсен Гасанов и предположить не мог, что одной фразой подписал себе приговор – упоминание при сотрудниках полиции о намерении совершить пятничную молитву, пожалуй, сыграло роковую роль. Услыхав о молитве, полицейские поспешили выполнить свой служебный долг и отвезли человека в райотдел.

«Я был удивлен тем, что после того как я показал документ, удостоверяющий личность, мне еще предлагают проехать в райотдел. Я объяснил сотрудникам полиции, что мне надо забрать из школы сына и дочь. И уехать отсюда, не забрав детей из школы, я не могу, ведь у меня совсем маленькие дети. А супруга лежит дома болеет и не может забрать детей, даже если этого не сделаю я.

Сказать откровенно, я был абсолютно уверен, что полицейские поймут ситуацию и не станут меня задерживать. Но они игнорировали мои к ним обращения и просьбы, – возмущается мужчина. – Очень высокомерно и грубо стали меня затыкать, говоря: там разберутся, потом заберешь детей, мы ничем не можем помочь, это приказ начальника.

Когда я уже начал возмущаться и напоминать им, что их действия противоречат законам РФ и конкретно не соответствуют закону о полиции, они стали крутить мне руки, толкать меня, пытаясь запихнуть меня в черный ВАЗ 14-й модели.

На тот момент я 10 дней как был прооперирован, и когда мне скрутили руки, я испытал сильную боль справа в области живота. Я сообщил им, что только второй день выписался из больницы после операции, чтобы они перестали меня толкать и пихать. Но полицейским было просто плевать на все, что я говорю».

Жестокая реальность Дагестана

Гасанов, привыкший к порядку, который царит в центральных городах России, до сих пор не может поверить, что полиция вот так по-хамски может везти себя с гражданами. Но реалии Дагестана жестоки.

«Я не мог поверить, что, не имея ни одной законной причины задерживать меня, они все же увезли меня в райотдел. Оказалось, что кроме меня в отделение полиции привезли еще около 30-40 человек, преимущественно молодых ребят. И вся это толпа вынуждена была давать какие-то объяснительные, отвечать на вопросы двух или трех сотрудников полиции. А также проходили процедуры сдачи отпечаток пальцев и фотографирования.

Вопросы сотрудников полиции были примерно следующими: с какого возраста я делаю намаз, к какому течению ислама принадлежу, – вспоминает Арсен Гасанов. – Интересовались данными моей супруги, на что я ответил отказом предоставлять какую-либо информацию о ней, потому что данные вопросы меня оскорбляют.

Мои ответы были как-то странно сокращены сотрудником в документе, из-за чего общее содержимое текста имело странный для меня аспект, но я все же не стал упираться, потому что не видел в этом документе особой опасности для себя. Я быстро подписал документ и побежал обратно в школу за детьми».

Мужчина полагал, что больше не увидит сотрудников полиции. Однако с этого момента оперативники сами искали встречи с Гасановым. Глава семьи узнал, что состоит на профилактическом учете, от родных, которым эту новость сообщили оперативники во время очередного визита к ним домой.

«Ко мне домой пришел полицейский, представившийся как Халлаев Мурад Сиражутдинович, в этот момент дома был я один. Я открыл полицейскому дверь, впустил его в дом. Он также сообщил мне, что я состою на профучете и что теперь мне придется часто видеться с ним. А позже я еще должен зайти к участковому полицейскому и в Советский райотдел.

На мой вопрос, с какой целью я должен туда идти, ответ был: "Там узнаешь". Тогда я попросил официальный документ вроде повестки, чтобы понять, законны ли эти требования и обязан ли я наносить неприятные для меня визиты, – вспоминает глава семьи. – Но ответ был буквально следующим: "Ты приходи, там разберемся".

На его "приглашение" я ответил, что я законопослушный гражданин, который с утра до вечера занят тем, что работаю и пытаюсь прокормить свою семью, мне нечего скрывать и нечего бояться. Но приду я только после официального приглашения или повестки, так как много слышал о возможных провокациях его коллег и переживаю, что могу получить проблемы из-за каких-либо незаконных действий по отношению к себе».

С этого дня Арсену Гасанову начал названивать работник Советского ОМВД, по нескольку раз в день. И, как ревнивая супруга, выведывал, где находится Гасанов, с кем, чем занимается и когда вернется домой. Такой контроль мужчине не понравился, и он перестал брать трубку. Но оперативник не сдается – продолжает звонить и по сей день.

«Как пояснял в телефонных разговорах Мурад Халлаев, визит в райотдел нужен для того, чтобы сдать там анализ ДНК, отпечатки пальцев, образец моего голоса, сделать фото и что-то еще вроде объяснительных о моей жизни и жизни членов моей семьи, – заявил Гасанов. – Последние звонки ко мне от Халлаева я записал на аудио и передал в правозащитную организацию "Мемориал".