Татары: Между Ордой и Булгарией
Кто мы, татары или булгары? Этот вопрос стоит перед нами уже без малого полтора века. Его обсуждение то затихает, то вспыхивает с новой силой. Без ответа на него невозможна реализация ни одного ордынского проекта, в котором татары играют ключевую роль.
Вопрос о том, кто мы, татары или булгары, впервые возник в тюрко-мусульманской среде Поволжья-Урала во второй половине XIX века. Татары были одним из первых мусульманских народов, которые задались вопросом о своей национальной принадлежности. Процессы нациестроительства у татар были тесно связаны с формированием наций и ростом национального самосознания, начавшимся в Европе после Великой французской революции. До этого татары, как и другие европейские народы, определяли себя по религиозному или географическому признаку. На вопрос, кто ты, наши предки могли, к примеру, ответить «я мусульманин» или «я казанец».
Вопрос о национальной принадлежности татар был впервые поднят богословом, мыслителем и просветителем Шигабутдином Марджани (1818–1889). Перед ним стояла колоссальная задача осмыслить и дать однозначные ответы на вопросы кто мы и откуда происходим. В своих трудах Марджани неоднократно сетует, что «в последние века наши мусульманские ученые не уделяли должного внимания исторической науке», и это привело к тому, что «большинство народа даже смеет считать, что мы вот так, испокон веков, влачили жалкое существование под пятой Русского государства». Изучая историю, Марджани приходит к однозначному ответу, что настоящее имя тюрко-мусульман Поволжья — татары, а сам народ, хотя и имеет значительную булгарскую составляющую, сформировался в золотоордынский период. Получили известность его слова: «Кто же ты, если ты не татарин?»
Шигабутдин Марджани — татарский мыслитель, первый поднявший вопрос о национальной принадлежности татар.
«Некоторые из них [наших соплеменников] настолько невежественны, что называют себя ногайцами, а когда русские называют их татарами, то они, обижаясь, говорят: «Мы не татары, а мусульмане». Эти люди даже испытывают к этому гордому этнониму «татары» отвращение. Бедняги, как же вы не понимаете, что эти люди ненавидят нас, мы для них враги, и если бы у нас не было бы другого названия, то они обязательно с отвращением называли бы нас мусульманами. Такое же у них [колонизаторов] отношение и к арабам, и к китайцам, и к французам, и к пруссам, и к немцам и т.д. Кто же ты, если ты не татарин?»
Однако не все были согласны с таким подходом. За именование тюрко-мусульман Поволжья булгарами выступили ваисовцы. Основателем этого движения был Багаутдин Ваисов (1810- 1893), называвший себя потомком пророка Мухаммада, да благословит его Аллах и да приветствует, и правителей Волжской Булгарии. Именно его можно считать основоположником булгаризма. Ваисов был, несомненно, эрудированным и харизматичным человеком, который за короткий срок смог увлечь своими идеями большое количество последователей.
Он был пацифистом, а его политическая позиция была явно оппозиционна царскому режиму (хотя сам Ваисов с пиететом относился к монаршей власти). Ваисов и его последователи организовывали акты гражданского неповиновения, отказывались платить налоги, получать паспорта и служить в армии, чтобы не воевать с мусульманами Кавказа и Османской империи. Он с резкой критикой обрушивался на начавшуюся европеизацию татар, требуя прекращения деятельности имамов и ликвидации института мулл, он обвинял мусульман в безнравственности и нововведениях, таких как подражание русским в одежде, раскрытия лица женщинами, европеизацией образования, обучение в светских русских школах и др. В каком-то смысле Ваисова можно считать предтечей современных салафитов, он призывал очистить Ислам от наслоений и вернуть ему первозданный вид времен Пророка, да благословит его Аллах и да приветствует. Главной своей целью в жизни Ваисов считал освобождение земель Волжской Булгарии от неверных, где он хотел построить мир последователей «чистого Ислама», представлявший собой совокупность общин-государств, руководимых религиозным лидером, истинным мусульманином из рода пророка Мухаммада да благословит его Аллах и да приветствует.
Багаутдин Ваисов — суфий, интеллектуал, богослов, основоположник булагризма. Он и его последователи четко отделяли себя от других татар-мусульман, используя, в первую очередь, религиозные обоснования. Учение Ваисова можно рассматривать как бунт против начавшейся европеизации татар. Ваисовцы считали, что, исламское вероучение было искажено и поэтому его надо очистить от наслоений, вернуть ему первозданный вид времен Пророка, да благословит его Аллах и да приветствует.
Понятно, что подобная позиция была крайне неудобной для царского режима, ваисовцев преследовали, сажали в тюрьмы и отправляли в ссылки. Несмотря на пацифистские взгляды, ваисовцы не собирались умирать без боя. «Воины Аллаха», так называл своих последователей Ваисов, участвовали в трех восстаниях против империи — Лесной войне 1861-62, Крященской войне 1865-66 и Аульной войне 1878-79. В итоге движение ваисовцев было разгромлено, а его основателя поместили в психиатрическую лечебницу, где он и скончался.
После смерти Ваисова его идеи продолжили ряд последователей, в том числе Ваиси Булгари, основатель «Фиркаи Наджия» («Партия Избавления»), в 1918 году он и его сторонники объявили о создании Булгарской республики, но спустя два месяца он был убит. После смерти Ваиси Булгари партию возглавил Газизан Булгари (Ваисов), младший брат Ваисова, который считается последним сардаром (так называли своих лидеров булгаристы, что можно перевести как «полководец», «руководитель») «Фиркаи Наджия», пока в 1923 году коммунисты не закрыли и не запретили деятельность партии.
Булгарское движение конца XIX — начала XX веков не было сервильным и холопским, как его часто рисуют сегодня. Булгаристы активно занимались просветительской и миссионерской деятельностью. Они резко критиковали косность татарского исламского духовенства, которое, по их мнению, преследовало меркантильные цели, а не следовало чистому Исламу. Ваисовцы, несмотря на пацифизм, могли с оружием в руках защищать свои взгляды. Основной целью для них было создание национального государства булгар, основанного на шариате. Ваисовское движение представляет собой крайне интересный феномен, его влияние было во многом позитивным и обогатило татарскую политическую мысль. В то же самое время, несмотря на эти позитивные моменты, жесткая критика и размежевание с татарами приводила к разрушительным последствиям.
В ответ на активное распространение идей булгаризма зародилось движение «татаристов» (слово взято нами в кавычки, потому что в данной статье мы под ним подразумеваем всех тех, кто считал тюрок-мусульман Поволжья татарами, а не булгарами). К их числу можно отнести Хади Атласи, Хасана Габаши, Каюма Насыри, поэта-предпринимателя Дэрдменда (Закира Рамеева). Татаристы соотносили себя с Золотой Ордой, чья история была символом гордости и былого могущества татар.
Закир Рамеев, псевдоним Дэрдменд (опечаленный). Татарский предприниматель, меценат, поэт, политик. Выступал с ярой критикой булгаристов. Его строки из стиха: «Татар тугел димә — башың ватармын!» (Не говори, что я не татарин — голову проломлю») стали неофициальном девизом «татаристов».
В отличие от булгаристов, татаристы хотели воссоздать единое государство-империю по типу Золотой Орды, которое бы включало в себя все тюрко-мусульманские народы, а татары бы играли в ней связующую роль. Так, один из идеологов «татаризма» Хусаин Файзханов писал: «Сегодня все мусульмане, проживающие на территории Казани, Нижнего Новгорода, Рязани, Тамбова, Пензы, Симбирска, Самары, Саратова, Астрахани, Оренбурга, Уфы, Перми, Вятки, и все правоверные, живущие в Крыму, Казахстане, Сибири, а также местное население Самарканда, Хивы, Коканда, Ташкента, Туркестана и половина мусульман Кавказа — все эти перечисленные народы одной крови и одного племени, дети одного тюркского предка». Таким образом, татаризм был тесно связан с пантюркизмом. По мнению татаристов, возглавить авангард движения к объединению тюрко-мусульман Российской империи должны были татары, как наиболее прогрессивный тюркский народ того времени. Эта позиция нередко подвергалась критике, особенно со стороны башкир, которые обвиняли татар в имперских устремлениях. Татаристы действительно считали, что тюрки-мусульмане — это и есть татары, происходящие от единого золотоордынского корня. В то же самое время татаристы нисколько не стремились умалить заслуг других тюркских народов, считая это всеобщим тюркским достоянием. Тюркизм являлся краеугольным камнем татаризма, отсюда и их призывы к реформе тюркских языков, которые необходимо отчистить от арабизмов и фарсизмов. Несомненно, татаристы находились под влиянием процессов, происходящих в Османской империи, а татары мыслились культуртрегерами среди тюрко-мусульман Российской империи, по аналогии с османами-турками во всем тюркском мире.
И булгаристы, и татаристы принимали активное участие в политических процессах Российской империи начала XX века. В 1905 году при их содействии была создана партия «Иттифак-аль-муслимин» («Союз мусульман»), основной целью которой было достижение равноправия мусульман с другими подданными империи. Несмотря на последующий распад партии, многие из ее участников продолжили активную политическую деятельность.
К 1917 году булгаристы и татаристы представляли собой основные идеологические движущие силы тюрко-татар Поволжья. Крах Российской империи и последующая гражданская война давали шанс и тем и другим реализовать свой проект. Булгарским проектом стала концепция Гаяза Исхаки — Идель-Урал, национальное государство, включающее в себя основные земли и народы Волжской Булгарии, и в первую очередь три тюркских народа, происходящих от волжских булгар — татар, башкир и чувашей. В свою очередь у татаристов было два проекта — проект-максимум Туркестан (который должен был включать в себя земли всех тюрок-мусульман), и проект-минимум Татаро-Башкирская республика (многие татаристы упорно не хотели считать башкир отдельным народом, воспринимая их как часть татар, что было большой ошибкой). Активным сторонником этих идей, к примеру, выступал коммунист Мирсаит Султангалиев, видный политический деятель раннего СССР. Он искренне верил, что тюркским народам необходимо объединиться и создать единую Тюркскую социалистическую республику в составе СССР. Однако мощное тюркское государственное образование на южных границах СССР явно не согласовывалось с планами Сталина. Планам Султангалиева не было суждено реализоваться, а позднее он по обвинению в националистическом заговоре с целью переворота был репрессирован.
Гаяз Искахи — мыслитель, политический деятель, автор концепции Идель-Урала. То, что Исхаки считал татар булгарами, не вызывает сомнения для любого, знакомого с его творчеством. Еще в юности на Исхаки оказало влияние движение ваисовцев, в котором он участвовал. Многое из их взглядов он сохранил и в зрелом возрасте. Так, в одном из своих последних писем, находясь в эмиграции в Стамбуле, он напишет: «”Без татар” дип урыс җырын җырлаучылар булмаска тиеш» — «[Среди нас] не должно быть людей, утверждающих: «Мы татары» и тем самым повторяющих старую русскую песню».
Пиррову победу в этом татаро-булгарском соперничестве одержали татаристы. Однако, несмотря на победу, их планам не было суждено реализоваться. Не был построен ни Туркестан, ни Татаро-Башкирская республика. Все, что получили татаристы — это крайне урезанную территорию в виде Республики Татарстан, где проживает лишь четверть татарского населения (75% татар живут за пределами Республики). Причем искусственные границы Татарстана были нарезаны большевиками таким образом, чтобы конфликт между татарами и башкирами никогда не прекращался. При всем этом нужно отметить, что даже существование урезанного татарского государственного образования стало большим достижением.
Если ретроспективно рассматривать татаро-булгарское противостояние в начале XX века, то можно сделать вывод, что у татаристов и булгаристов были примерно одинаковые шансы на победу. И одержи победу булгаристы, сегодня мы именовали бы себя булгарами, а не татарами. Победа татаристов была во многом обусловлена тем, что их поддержали большевики. Ставка на татаристов была сделана потому, что они, хотя и выступали с критикой империи, для большевиков представлялись более договороспособными. Немаловажно и то, что многие из татаристов поддержали большевиков (а нередко и сами были коммунистами), тогда как булгаристы были сторонниками Февраля 1917, Временного правительства и демократических преобразований. В советские годы идеи булгаризма были изрядно подчищены, существовал запрет на литературу, а оценивать булгаризм можно было только с негативной точки зрения, приравнивая его к буржуазному национализму. Идеи булгаризма развивались только в среде татарских эмигрантов.
В естественных условиях идеи татаризма и булгаризма могли развиться и дополнить друг друга, а татаро-булгары могли обрести национальное государство с большим влиянием на тюрко-мусульманские регионы. Но политика империи «разделяй и властвуй» похоронила оба проекта.
Очередной виток противостояния татаризма и булгаризма случился в конце 1980-х — начале 1990-х годов. В этот раз татаристы выступили основной движущей силой перемен. Однако, в отличие от отцов-основателей булгаризма, необулгаристы в это период выступили с позиций конформизма и умиротворения имперских властей. Их не было с нашим народом на Площади Независимости, в те драматические моменты, когда Татарстан боролся за свой суверенитет перед лицом возможной московской агрессии. Во многом из-за этого булгаризм был дискредитирован и сегодня большинством татар воспринимается негативно.
Смотря с высоты лет на политические процессы внутри татарского народа, можно сделать следующие выводы:
1) Основной ошибкой татаристов и булгаристов стала ставка на светские преобразования, которые с начала XX века стали доминирующим трендом в обеих идеологиях. Кто-то выступал за социализм, кто-то с позиций демократических реформ. Но большинство из них упорно игнорировали исламскую составляющую татарского народа. Именно этот упор на секуляризм обусловил основные противоречия между татаристами и булгаристами, а также между татарами и башкирами. Но выход из этого, казалось бы, тупика прост — упор нужно делать на исламскую принадлежность, которая объединяет татаристов, булгаристов и башкир. Исламская субъектность позволит нам преодолеть весь ком противоречий, накопившихся за почти полтора века.
2) Булгаристам нужно осознать и принять, что татары не станут уже называть себя булгарами (да, это было возможно в начале прошлого века, но сейчас уже нет). В современной булгарской среде существуют предубеждения против Золотой Орды, они во многом навеяны комплексами имперской пропаганды. Булгаристы стесняются якобы дикой ордынской истории. Пора расстаться с этими бреднями. Феномен Орды интересен тем, что татары были повелителями Северной Евразии, они диктовали свою волю от Китая до Польши. А чем мы можем гордиться сейчас, тем, что имеем крошечный суверенитет и можем организовывать масштабные Сабантуи?
3) Татаристам в свою очередь нужно понимать, что борьба с булгаристами, часто проводившаяся под дудку Москвы, принесла огромный вред татарскому народу, а политика татаризации и отказ признавать башкир отдельным народом привели к далеко идущим негативным последствиям.
4) России не нужны ни булгары, ни татары. Им нужны покорные унифицированные холопы, и противостоять этому на данный момент следует под флагами Татарстана. Но этот путь сиюминутен и бесперспективен.
5) Основной Идель-Урала, как и Золотой Орды, должен стать Ислам. Если рассматривать историю Волжской Булгариии и Золотой Орды с мусульманской точки зрения, то все противоречия снимаются. Историческая миссия Волжской Булгарии — распространение Ислама в Северной Евразии, взятая ей в 922 году, была продолжена Золотой Ордой, принявшей Ислам как официальную религию в 1313 году. Булгарское культурное и религиозное влияние на Орду бесспорно. Побежденные булгары смогли победить завоевателей своей культурой и, таким образом, Золотая Орда выступила имперским проектом булгар.
6) Идель-Урал и Орда сильно взаимосвязаны между собой. И сегодня невозможно существование Идель-Урала без формирования ордынского проекта.