Силы находятся на грани прямого военного столкновения
Конец операции «Геополитика»
Пока американские «Томагавки» летели в ночном небе над Сирией, обитатели Кремля могли почувствовать, что значит жить в мире, где решения принимают непредсказуемые политические лидеры. Начиная как минимум с 2014 года это было нашим тактическим коньком: действовать так, чтобы вас воспринимали всерьез уже по той причине, что никто не знает, что вы можете выкинуть завтра. Трамп, внезапно атаковавший союзника России Асада, показал, что в эту игру можно играть вдвоем. Теперь на мировой арене есть как минимум две военно-политические силы, склонные к неожиданным и импульсивным поступкам (Трамп, используя довольно знакомую риторику, заявил, что ракетная атака была вызвана эмпатией к невинно убитым Асадом детям). На Ближнем Востоке эти силы находятся на грани прямого военного столкновения.
Министр иностранных дел Лавров был вынужден сделать специальное заявление о том, что о возможных жертвах среди российских военных, находящихся в районе атакованной сирийской базы, ничего неизвестно — «судя по всему, их нет». Заявление Лаврова подвело черту под многомесячными «демонстрациями силы», организованными российскими властями на Ближнем Востоке. Выяснилось, что одна атака со стороны американского флота может оставить союзника России совершенно беззащитным, а российских военных и дипломатов — обескураженными и растерянными. В районе были развернуты российские ракетные системы ПВО, причем в прессе обсуждалась информация о том, что их не рискнули задействовать во время ракетной атаки, чтобы это не привело к прямому боестолкновению с американцами.
Необходимость присутствия российской армии в Сирии часто объяснялась так называемой геополитикой, национальными интересами и необходимостью быть самостоятельными на внешнеполитической арене. И вот теперь известна настоящая цена всех этих рассуждений. Кремлевская геополитика существует до тех пор, пока это позволяют США. В какой-то момент администрация нашего недавнего друга Трампа начинает говорить с Кремлем с позиций силы, и единственное, чем может ответить последний, — это заявление представителя МИДа Марии Захаровой.
Радоваться тут нечему, кроме разве что того обстоятельства, что Кремлю, возможно, удастся усмирить собственные горячие военные головы. Но хочется сказать: мы предупреждали. Трамп всегда был плохим кандидатом для России. Слушать нужно было не его популистские рассказы о том, что он наладит отношения между нашими странами (построит стену с Мексикой, заставит вновь работать американские заводы и т.п.). Стоило обратить внимание на то, что у Трампа не было политического опыта, а его представления о внешней политике, судя по массированной атаке на Ближнем Востоке, совпавшей по времени с ужином американского президента с председателем Китая Синь Цзиньпином, почерпнуты из голливудских фильмов. Администрация Обамы, что бы ни говорила на этот счет наша пропаганда, никогда не позволяла себе бросаться «Томагавками» с риском поразить россиян.
Дмитрий Медведев написал в «ВКонтакте», что после атаки в Сирии Трамп заявил о себе как о несамостоятельном политике (в том смысле, что вашингтонский истеблишмент выкрутил-таки нашему Дональду руки). Это, конечно, неверно. Трамп такой же самостоятельный политик, как и те российские лидеры, которые принимали в 2014 году решение о присоединении Крыма. Более того, если во внутренней политике Трампа сдерживает и судебная власть, и упомянутый истеблишмент в целом, то на внешнеполитической арене таких проблем у главнокомандующего США нет. В стиле твиттера американского президента это можно было бы прокомментировать как very sad. Очень грустно.
Кирилл Мартынов редактор отдела политики
Надо быть мазохистом-самоубийцей, чтобы ввязаться в драку с США
С сентября 2015-го над Сирией десятками летали только российские крылатые ракеты (КР) «Калибр» разных модификаций и новейшие дорогущие «Х-101» с дальностью более 5000 км. Военного смысла в этих пусках не было никакого: у бойцов сирийской оппозиции и боевиков всяких террористических организаций нет никаких радаров, боевой авиации и системы ПВО, которую нужно прорывать или обманывать с помощью КР. Теперь ударили по Сирии американцы BGM-109 Tomahawk, что выглядит более осмысленно: в Сирии развернуты новейшие российские истребители, радары и зенитно-ракетные комплексы (ЗРК), а систему ПВО Сирийской Арабской армии (САА) российские специалисты ударно модернизировали и укрепили. В результате российские КР поражали старые «Тойоты» боевиков или вообще непонятно что, какие-то условные цели «террористов», а американцы разгромили основную оперативную авиабазу САА Шайрат, которую использовали также и российские военные. При этом Пентагон издевательски заранее сообщил российской стороне о будущем налете по каналам обмена оперативной информацией: мол, не спите, готовьтесь к ночному удару. Тем не менее 59 КР Tomahawk прошли, как горячий нож через масло, сквозь российско-сирийскую ПВО.
Пентагон очень старался никак не задеть ни одного нашего военного, чтобы избежать ненужных осложнений, и это блестяще удалось, но российский престиж и гордость оказались биты на виду у мировой общественности, и наши МИД с Минобороны взялись отбиваться, как умеют и как получится.
3-го апреля подконтрольный оппозиции городок Хан-Шейхун в провинции Идлиб накрыло облаком отравляющего вещества (ОВ), предположительно зарина. Погибло более 80 человек, включая детей и женщин. МИД (Мария Захарова) ответил решительно: ничего, мол, этого не было — «провокация и постановочный видеоматериал» зловредных сирийских гуманитарных добровольцев «Белые каски». Но пиар-генерал Минобороны Игорь Конашенков вдруг признал, что САА действительно нанесла удар по Хан-Шейхуну, и газовая атака была, но это результат бомбежки некоего «склада боеприпасов боевиков», которые там то ли хранили, то ли производили самодельное химоружие. Прямодушный Конашенков как-то не учел того, что жителей Хан-Шейхуна накрыло аэрозольным облаком ОВ, что это облако кто-то должен был распылить, используя специальные фабричные боеприпасы или авиационное оборудование. Подобное облако не может образоваться в результате взрыва/пожара на «складе боеприпасов». Огонь уничтожает нестабильный зарин.
Версия Конашенкова стала официальной позицией РФ, хоть она de facto признавала применение ОВ сирийским режимом. Российские дипломаты и пиарщики отбивались как могли, но позиция была заведомо проиграна. Режим Дамаска уже применял зарин против собственного населения в ходе гражданской войны. В 2013-м по российско-американскому соглашению запасы сирийского ОВ были вывезены и уничтожены вместе со средствами доставки, но, похоже, какая-то заначка того и другого осталась. Президент Дональд Трамп, очевидно, углядел замечательную пиар-возможность выступить сильным лидером, согласившись с предложением своих генералов нанести ракетный удар по базе Шайрат, откуда предположительно был нанесен химический авиаудар. Эсминцы USS Porter и USS Ross продемонстрировали отменную скорострельность и боевую мощь, запустив за 14 мин 59 КР Tomahawk по целям в Сирии. Нашему ВМФ, чтобы запустить пару десятков «Калибров-НК», приходилось собирать целую флотилию.
По боевой мощи и эффективности один американский эсминец (в США их сейчас 63 шт. и еще 22 крейсера) сравним со всем Черноморским флотом, и эта неприятная подробность портит пиар-картину мира, тщательно прорисованную российскими военно-патриотическими пиар-ведомствами. Конашенков храбро ответил, что, мол, американский удар по базе Шайрат был «малоэффективен», поскольку «по данным российских средств объективного контроля, до сирийской авиабазы долетело всего 23 ракеты», а остальные 36 КР делись неизвестно куда. И снова прямодушному пиар-генералу лучше было бы промолчать, поскольку его слова подтверждают, что новейшие российские радары, развернутые в Сирии, не в состоянии контролировать полет хоть и модернизированных, но конструктивно старых Tomahawk (выпускаются уже 40 лет), у которых отсутствуют элементы «стелс» в отличие от новейших американских КР. То есть пуск Tomahawk над морем, когда твердотопливный стартовый двигатель подбрасывает КР вверх, видят, а когда она летит, огибая рельеф местности над сушей, начинают терять и путаться. В Пентагоне, кстати, утверждают, что все КР попали в цель.
Конашенков добавил, что российская ПВО в Сирии носит «объектовый характер», защищая базы в Хмеймим и в Тартусе. А до всего прочего типа дела нет, а в сирийском ПВО одни арапы, которые ни с чем не справились. И вправду: по защите от КР (даже от старых Tomahawk) эффективный радиус обороны С-400, С-300В4 и «Панцирь» в Хмеймим и в Тартусе хорошо если 30 км. И напрасно в газетах рисуют радиусы в сотни километров, что будто бы российская ПВО «закрыла» всю Сирию. Впрочем, по пути в Шайрат стая Tomahawk успешно пролетела через зону ответственности российской ПВО на побережье в Тартусе. Пришлось срочно сочинять версию о том, что Tomahawk пропустили из неких благородных соображений, чтобы дать американцам полнее раскрыть свою истинную агрессивную сущность и еще ввести в немалый расход. В Москве стоимость залпа Tomahawk оценивают до 300 млн долл. Но по правде Tomahawk раз в пять дешевле отечественных КР, да и закупали ныне пущенные Tomahawk сравнительно давно, когда одна штука стоила 500 тыс. долл. (в 1999-м). Даже с учетом инфляции залп Tomahawk стоил где-то 40—50 млн долл. — в целом раз в 10 меньше, чем суммарные пуски российских КР по Сирии.
В целом Москва вчистую проиграла нынешнюю пиар-кампанию. Во время саммита во Флориде даже председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что понимает и оправдывает действия Трампа, которого ужаснули задушенные ОВ сирийские дети. Но, с другой стороны, сирийские ВВС окончательно не разгромлены им, и в Вашингтоне объявлено, что это была одноразовая акция. Трамп доказал, что он сильный лидер, а наши ВКС с сирийскими союзниками могут продолжать бомбить, если только без зарина и прочих ОВ. Очевидно, раздосадованное Минобороны объявило, что с 8 апреля закрывает специальную горячую линию с Пентагоном и не будет исполнять меморандум о предотвращении случайных столкновений в Сирии. Это, впрочем, опять пиар: несоразмерны военно-технические возможности сторон, и разрыв таков, что надо реально быть мазохистом-самоубийцей, чтобы ввязаться в драку с США.
На неделе в Москву должен приехать госсекретарь (давний знакомец Игоря Сечина), кавалер ордена Дружбы Рекс Тиллерсон для переговоров в Кремле и в МИДе. Могут, кстати, о чем-то договориться. Команда Трампа и команда Путина действуют в одном пиар-поле и схожими методами. Есть базовая основа для взаимопонимания и взаимодействия. Есть основа для сделок.
Павел Фельгенгауэр Обозреватель «Новой»
Григорий Явлинский: Капкан
Неужели кому-то еще неясно, что Сирия для России — это капкан? В сирийский капкан страну привели тупость российской внешней политики, ее недальновидность и авантюрность. Любые дальнейшие шаги, направленные на эскалацию военных действий со стороны России в Сирии, только усугубляют наше положение. Приостановление меморандума о механизмах избежания инцидентов между США и Россией на территории Сирии означает, что любая глупость или случайность теперь может привести к прямому столкновению.
Вопреки здравому смыслу, Россия изо всех сил защищает Башара Асада. Путин симпатизирует режиму Асада, и наша страна, начав войну на его стороне и отправив в Сирию своих военных, стала заложником этого режима. На сирийского президента и сохранение его власти была сделана большая политическая ставка. Однако реально Россия не контролирует Асада — ни в политическом, ни в военном смысле. И вовсе не Россия определяет стратегию и тактику боевых действий и политических маневров в Сирии (в частности на межсирийских переговорах).
На самого Асада полагаться тоже невозможно. Более того, сам сирийский президент не управляет полностью ситуацией даже на подконтрольных ему территориях, не говоря уже о зонах боевых действий. Тем не менее российское руководство превратило Асада в символ своей внешней политики и теперь не может от него отказаться, даже когда его преступления тянут Россию за ним в позорную яму. Оказалось, что и эффективно защитить Асада от американцев Россия тоже не может. После вчерашнего уничтожения американцами базы сирийских ВВС это стало очевидно. Атака США показала, что, если потребуется, они будут делать что захотят.
НЕТ СОЮЗНИКОВ
Российское партнерство с Турцией не просто эфемерно. Это часть западни. Более того, политика России привела еще и к зависимости от решений крайне противоречивого и нестабильного турецкого режима. Все планы совместных действий, все «наведенные мосты» с режимом Эрдогана, как видим, обрушиваются в один момент и в одностороннем порядке. В нынешнем сирийском кризисе Турция активно поддерживает США и выступает против Асада и России.
Иран, естественно, преследует собственные интересы и тоже добился своего: прочно привязал Россию к себе, поссорил с другими заинтересованными сторонами, сделал своим орудием. Кстати, нельзя полностью исключить, что именно Иран так или иначе спровоцировал применение химического оружия в Хан-Шейхуне.
Израиль, который традиционно стремится к добрым отношениям с Россией, резко осудил применение химоружия, нисколько не сомневаясь в том, кто это сделал, и поддержал американский удар по Сирии. Этого следовало ожидать. Израиль очень обеспокоен тем, что в руки «Хизбаллы» попадают новые вооружения и что шиитские боевики прошли хорошую школу под руководством российских инструкторов. Кроме того, после израильских авианалетов на сирийские объекты и вызова израильского посла в российский МИД стало ясно, что в отношениях двух стран наметился кризис. А без нейтралитета Израиля российской авиации намного труднее действовать в регионе.
Иордания и Саудовская Аравия, конечно, тоже поддержали действия США.
Так что союзников у России в регионе нет.
КОНЕЦ «ТРАМПНАШ»
В таких условиях в нынешнем «химическом» кризисе российские политики и дипломаты привычно продолжили противостояние со всем миром, упорно защищая военно-диктаторский режим сирийского президента. Затягивая расследование ООН бомбардировки с возможным применением химоружия в Хан-Шейхуне, Россия, по сути, предложила валять дурака — исходить, так сказать, из презумпции неизвестности. Мол, случилось нечто, давайте с чистого листа будем устанавливать, что произошло и кто виноват.
А дальше последовал ракетный удар США. В ответ на химическую атаку Трамп, особо не задумываясь, но все же технически предупредив буквально накануне Китай, Израиль, Турцию и Россию, нанес удар по войскам Асада. Американцы оправдывают удар тем, что при той позиции, которую Россия заняла в ООН, ничего другого им не оставалось.
В ракетной атаке на Сирию проявил себя именно тот Трамп, которого так ждали и жаждали многие отечественные политические комментаторы, — недолго думающий, решительно исправляющий последствия «нерешительности» Обамы, круто разворачивающий прежнюю политику США. Только вот первый и пока единственный решительный разворот не на словах, а на деле ударил по интересам как раз того, кто его как бы поддерживал.
При этом для США Сирия — лишь один из элементов ближневосточной политики, которая, в свою очередь, является только частью, причем не ключевой, глобальной политики. Решение об ударе «Томагавками» по базе ВВС Сирии, заслонившем все остальные мировые события, было принято, по сути, «на полях» визита к Трампу Си Цзиньпина. Можно предположить, что желание продемонстрировать свою «крутизну» китайскому лидеру тоже было среди мотивов, которыми руководствовался американский президент.
С самого начала была очевидна несостоятельность надежд на то, что Трамп вытащит Россию из международной изоляции и санкций. Но американский удар по правительственной авиабазе в Сирии — это конец игры в «Трампнаш». При этом всем понятно, что раскручивание конфликта до «горячей» войны с США для нашей страны никак неприемлемо.
И ЭТО ВСЕ ЗА НАШИ ДЕНЬГИ
Защита режима Асада в итоге не принесла России никаких внешнеполитических дивидендов. Напротив, он и его преступления только еще больше дискредитируют Россию на международной арене. По данным ООН, за годы войны в Сирии погибли 300 тысяч человек, (по данным наблюдателей — 465 тысяч), 2 миллиона пострадали, миллионы людей покинули страну. Более 4,5 миллионов человек живут в постоянной смертельной опасности.
Победила ли Россия «Исламское государство»? Эксперты, даже из числа российских «ястребов», признают, что Россия всерьез не занималась и не занимается разгромом ИГ, а решающую роль в борьбе с террористами играют США. Но в российских СМИ больше критики действий антиигиловской коалиции, чем осуждения самого ИГ. Отчет МИДа на эту тему (про 204 уничтоженных полевых командиров и ликвидацию 35 тысяч боевиков) скорее вызывает недоумение и вопросы, чем свидетельствует о каких-то достижениях.
Неприятие России среди суннитов, последователей основного и наиболее многочисленного направления в исламе, воевать с которыми она помогает Асаду, еще более усилилось после фактического выгораживания недавней химической атаки. Тем более что Россия, будучи еще с 2013 года гарантом неиспользования и ликвидации химического оружия в Сирии, несет ответственность за применение Асадом запрещенных вооружений. Численность суннитов в мире составляет более 1,5 млрд человек — около 90% всех мусульман.
Участие во внутреннем противостоянии суннитов и шиитов — прямая угроза безопасности граждан России. Поэтому не получается оправдывать вмешательство в сирийскую войну необходимостью обеспечения безопасности россиян. Эффект обратный. Теракт в Петербурге в день присутствия там Путина — послание именно такого рода.
И это все, как говорится, за наши деньги. По самым скромным оценкам, Россия за 18 месяцев войны потратила на защиту Асада не менее 87 млрд рублей. Это примерно все, что выделено на ЖКХ из бюджета в 2016 году. На эти деньги можно было бы построить 400 детских садов на 200 мест каждый. Или оплатить курс лечения 320 тысячам онкобольных. Или оплатить пять лет учебы в московских вузах для 60400 детей. Или построить 120 физкультурно-оздоровительных комплексов.
Дальнейшее участие в войне в Сирии, все больший расход внутренних ресурсов — это фундаментальный подрыв наших жизненных сил. Что Россия там делает? Что нам там надо и что мы можем предложить? Как показали события, по существу — ровным счетом ничего.
Россия сама залезла в эту трясину бесконечной ближневосточной религиозной войны, и теперь нашим недругам нужно только одно — чтобы мы там окончательно увязли, продолжая тратить все мыслимые и немыслимые ресурсы. Это и есть ловушка.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Решение только одно — прекратить российское военное вмешательство в сирийскую гражданскую войну и уйти оттуда немедленно. Однако, учитывая психологию нынешней кремлевской власти и историю присутствия России в Сирии, сейчас сделать это особенно трудно. Удар американцев по Асаду воспринимается как вызов.
Тем не менее национальные интересы России должны быть выше. И действовать надо прямо сейчас. Потому что завтра условия выхода из сирийского капкана могут стать еще хуже, а выбираться-то все равно надо. Пока еще, уходя из Сирии, Россия не жертвует ничем, кроме амбиций. Дальнейшее же участие в сирийской войне на стороне жестокого диктатора Асада, который, возможно, не брезгует химическим оружием, как и авантюры с кровавыми последствиями в Украине, морально неприемлемо и абсолютно политически бесперспективно.
Но кроме того, необходимо со всей определенностью заявить, что ни экономика страны, ни ее военные возможности не позволяют проводить политику, включающую:
- войну в Сирии;
- войну в Украине;
- присутствие в Ливии;
- форсированную гонку вооружений (а заодно и перспективу военного столкновения с США в любой момент).
Страна даже на среднесрочной дистанции не выдержит такой удавки. Россия должна прекратить все эти военные авантюры, потому что ее внутренние ресурсы не соответствуют внешнеполитическим и личным амбициям руководства.
В противном случае мы останемся в капкане, в ловушке, из которой будет все труднее выбираться. Ведь есть реальные силы, заинтересованные в том, чтобы Россия увязла в этом конфликте еще глубже, обессилела при отсутствии необходимых внутренних ресурсов. А потом капкан захлопнется. Так уже было, когда СССР втянули в Афганистан. Тогда американцы мстили за поражение во Вьетнаме. Вскоре после Афганистана страна развалилась. История — штука беспощадная, лузеров не терпит.
Нужна мощная политическая воля и если не мудрость, то хотя бы простой здравый смысл: признать ошибки и прекратить российское участие в войнах и авантюрах, которые нам никак не по карману. Никаких альтернатив этому нет.