Религиозные и не только итоги 2021 года от обывателя с исламоведческим бэкграундом
Главным итогом уже второй год подряд остается победоносное шествие короновируса и его мутаций по России и по всего миру. Шествует он вполне (для него) успешно, несмотря на подозрительно быстро изобретаемые и активно внедряемые вакцины от COVID-19.
За последние два года коронавирус, точнее - его пандемия, стал своего рода «парарелигией», то есть некоей доктриной, обращенной к человеку, но замешанной на иррациональном начале. Отношение обывателя к невидимому, но страшному и всемогущему, переверачивающему всю жизнь человечества коронавирусу является культом. Есть подобие его «иконографии», активно подаваемой гражданам через медиа, где смертоносный монстр предстает то в образе ощетинившегося морского ежика, то уменьшенной копии противокорабельной мины. Появилось и «вероучение», подразумевающее веру в то, что с помощью чудодейственной вакцины можно эту напасть, а также все ее штаммы, в том числе и еще не появившиеся, победить. Если суммировать информационно-визуальную картину, демонстрируемую обывателю вот уже почти два года, то нетрудно понять, что такое воздействие просто не может не задеть те сегменты разума человеческого, которые отвечают за религиозные представления и чувства.
У этой дуалистичной парарелигии, исповедующей постоянную борьбу «онтологического» зла (или, по крайней мере, напасти) в лице короновируса с добром, хотя и не онтологическим, но действенным в лице «Спутника V», есть свои последователи, исповедующие спасение через «Спутник», либо — наоборот - отрицающие спасение через вакцину и следующие Абсолютному Предопределению в лице вируса. История повторяется уже в четвертый раз: только в разных странах пробьют в литавры по поводу общенационального иммунитета и снижения заболеваемости, а тут – бац! - и четвертая волна.
Безусловно, пандемия самым кардинальным образом повлияла на религиозную жизнь, прежде всего - на общинную, социальную ее составляющую, в которой контактируют значительные группы людей. В 2020 году фактически не было хаджа и паломничества к главным христианским святыням, в уходящем году cитуация почти не изменилась. Впечатляет мартиролог клириков, ушедших в мир иной из-за последствий заражения короновирусом. Да и принципы социальной дистанции («больше трех не собираться») с трудом вписываются в практику христианской литургической жизни и молитвы мусульманских джамаатов.
Глобальный «переход на удаленку», общекризисная ситуация в мировой политике и экономике, да и явная слабость исторических конфессий перед лицом многих проблем современности (рост этнонационализма, ксенофобии, гендерная тематика...) – все это, на наш взгляд, имеет своим следствием определенное отторжение традиционной «церковной», фундаментально-обрядовой религиозности в пользу — нет, не атеизма, - но религиозности внутренней, как можно более неформальной. Говоря проще, идет обращение от религии (как культурного явления) к вере, как внутреннему состоянию души. Кроме того, в минувшем году стало очевидно, что религия ни в России, ни в остальном мире не является больше фактором, реально влияющим на общественно-политическую жизнь. Если только исключить ислам как вероисповедание, правовую систему и политическую идеологию в одном флаконе.
И вот тут время автору вспомнить свой околоисламоведческий опыт и подвести итоги 2021 года в жизни последователей веры пророка Мухаммада. Здесь вывод достаточно однозначен: возвращение на авансцену общественной жизни фундаментализма и эволюционирование «умеренного ислама» по версии эрдогановской Турции в сторону пантюркистского национализма. Фактов, иллюстрирующих это, достаточно: избрание президентом Исламской Республики Иран шариатского юриста и, возможно, будущего нового «лидера исламской революции» Эбрахима Раиси, парламентские выборы в Ираке, где после крушения диктатуры Саддама Хуссейна была создана парламентская республика по западным лекалам, в результате чего к власти приходят все более и более фундаменталистские религиозные круги... Если раньше к власти приходили «светские» шииты, часто с западным образованием и опытом проживания в демократических странах, то теперь власть в Ираке может оказаться в руках националистически настроенного шиитского клерикала Муктады ас-Садра и его людей. Возвращение к власти в Афганистане - без особых усилий! - фундаменталистского движения «Талибан» сразу вскоре после ухода оттуда войск западной коалиции еще раз подтвердило элементарную истину о том, что прекращение силовой поддержки извне открывает во многих, прежде всего - «проблемных» мусульманских странах, столбовую дорогу к власти радикальным фундаменталистам, а также другую истину - о том, что «исламисты» имеют в этих обществах реальную и широкую поддержку.
Уходящий год также показал, что даже конституированное и развитое мусульманское общество является питательной средой для ненависти и насилия на религиозной почве. Речь идет о Пакистане, по конституции являющемся «исламской республикой». Здесь в публичном пространстве вольготно себя ощущают экстремисты различных мастей - как собственно пакистанские, так и гости-талибы из соседнего Афганистана. Результат их деятельности таков: несколько убитых представителей неортодоксального мусульманского движения ахмади, насилие в отношении мусульман-шиитов и христиан. Вопиющий случай имел место около месяца назад в городе Сиалкот, столице пакистанской провинции Пенджаб. Иностранный топ-менеджер, выходец из Шри Ланки, снял со стены плакат с текстом коранической суры, за что был растерзан толпой мусульманских фанатиков, которые после такого «аутодафе» сожгли тело жертвы. Такой вот год был...
Впрочем, в России с исламом уже “все спокойно”. Во многом потому, что ислам (точнее - религиозная администрация, поскольку духовенства в привычном для христиан смысле этого понятия в исламе нет) активно вписывается в сервилистскую систему нынешнего российского государства. Так, например, в Татарстане, одном из ключевых мусульманских регионов России, имам и преподаватель местного исламского университета Габдарахман (Альберт) Наумов получил 6 лет колонии за принадлежность к «экстремистской» группе «Нурджулар» и изучение трудов турецко-курдского богослова Саида Нурси. Экстремистский характер учения этого богослова давно подвергается сомнению авторитетными экспертами. Решением ВС РФ от 2008 года это движение (кстати, доподлинно неизвестно, существует ли оно в РФ вообще) было признано в нашей стране экстремистским, в частности, и на том основании, что оно тогда было запрещено и в Турции. Но с 2014 года в Турции все изменилось, «нурсисты» вроде бы как находятся под защитой турецкого государства, с которым у Кремля довольно теплые отношения...
В конце года в Татарстане в судебном порядке запрещены еще несколько образцов мусульманской литературы, которые признаны экстремистскими, и среди них... - ”Сахих” (сборник хадисов-преданий о жизни пророка Мухаммада и его высказываний) аль-Бухари. Это наиболее авторитетный сборник хадисов, давно признанный во всем мусульманском мире, являющийся ядром «священного предания» ислама. Можно ли христианам вообразить «запрещение за экстремизм» сочинений Иоанна Дамаскина, каппадокийских отцов, или «Истории» Евсевия Кесарийского, если в них содержится актуальная для своего времени полемика с носителями иных взглядов и критика оных? Вряд ли. Но в российском ”традиционном” исламе возможно все.
Происходит это, видимо, потому, что в последнее время Москва начала прессинг на остатки суверенности Татарстана, внешне выразившийся, в частности, в том, что теперь главам регионов РФ запрещено называться президентами, а этот титул до последнего времени использовался лишь в Татарстане. Видимо, чтобы решить вопрос о собственном самосохранении и одновременно продемонстрировать лояльность Москве, местная нацноменклатура решила использовать старый способ борьбы с «религиозным экстремизмом», очень кстати подходящий к нынешней авторитарно-ксенофобской политической атмосфере России.
Вот так все у нас как-то... Коронавирусно. И если ситуация с пандемией в будущем году не изменится, то подведение итогов жизни (в том числе религиозной) будет все меньше отличаться год от года. Потому что время сейчас такое. И мир.
Валерий Емельянов, ИАЦ «Время и мир», для
