Прорыв талибов к Кундузу: Афганизация Таджикистана неизбежна
В понедельник, 28 сентября, талибы предприняли наиболее масштабную операцию с 2001-го года, захватив половину более чем стотысячного Кундуза, уезд Ханабад одноимённой провинции и уезд Ишхамиш провинции Тахар. Ранее, 12 августа, афганские власти сообщили, что талибы захватили в провинции 60 сёл.
Город замыкает долину одноимённой реки, представляющую собой естественный коридор, ведущий из южного «собственно Афганистана» в так называемый афганский Туркестан, примыкающий к границам СНГ (расстояние до границ Таджикистана — 70 км). Это традиционный логистический центр региона. Как следствие, он последовательно являлся важнейшей либо основной базой басмаческого движения, советского ограниченного контингента и таджикской оппозиции.
Вдобавок, примечательной особенностью провинции является чрезвычайно смешанный состав населения, где примерно в равных пропорциях представлены пуштуны и североафганские меньшинства. В итоге, операция в Кундузе, по-видимому, имеет весьма специфическое «авторство»: с одной стороны, это классические талибы с юга (в том числе из пакистанской зоны племён, где они существенно потеснены), с другой — боевики среднеазиатского происхождения («Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), официально присоединившееся к ИГИЛ, таджикская группировка «Ансарулло» и т. д.). Равным образом, провинция Тахар также примыкает к таджико-афганской границе.
Иными словами, это непосредственная угроза южным рубежам СНГ. Активность исламских радикалов на последних, между тем, нарастает с момента практического вывода американских войск из Афганистана (сейчас в стране осталось 9,8 тыс. солдат).
Посмотрим на Таджикистан. Протяжённость таджико-афганской границы — 1344 км, при этом она зачастую проходит по крайне сложной местности. Сейчас её охраняет лишь 16 тыс. солдат, что вдвое меньше, чем до 2005-го года, когда граница перешла под охрану таджикской стороны. Естественно, качественные различия между контингентами ещё более значительны, чем количественные — так, таджикские пограничники практически лишены поддержки авиации. Вся боевая авиация республики — это 4 ударных вертолёта Ми-24 и 17, Ми-8 и Ми-17
За их спиной стоит довольно внушительный (суммарная численность — 50 тыс. человек), но плохо вооружённый контингент (37 танков, по 23 БМП и БТР, 12 122-мм гаубиц и 12 «Градов»). За этими «впечатляющими» цифрами скрывается ещё более «впечатляющее» конкретное содержание: проблемы с материально-техническим обеспечением, коррупция, дедовщина, крайне низкое качество призывников и офицерских кадров, чудовищные условия несения службы. При столкновении с относительно хорошо подготовленным противником таджикскую армию практически безусловно ожидает длинная серия тяжёлых поражений. Российская 201-я база в Таджикистане — это де-факто один мотострелковый полк.
При этом, как было отмечено выше, активность боевиков на таджико-афганской границе возрастает. Так, в прошлом году было отмечено более 100 попыток незаконного перехода границы, в том числе с применением оружия, при этом 19 декабря четверо пограничников было захвачено НВФ. За первое полугодие 2015-го имели место 62 попытки незаконного перехода, из них вооружённых — почти два десятка.
Параллельно боевики прощупывают обстановку на туркменском участке границы: так, в декабре 2014-го были убиты несколько туркменских пограничников.
При этом нестабильность, по сути, уже перекинулась по другую сторону таджико-афганской границы — напомню, что 4 сентября СМИ сообщили о мятеже экс-заместителя министра обороны Абдухалима Назарзоды, по результатам которого правоохранители сообщили об уничтожении и задержании 150 человек; 29 сентября в Душанбе был задержан его соратник, полковник управления сухопутных войск Назар Сафаров. Лояльность таджикских силовиков, особенно связанных с бывшей объединённой таджикской оппозицией, в принципе выглядит весьма шаткой. Так, напомним, к ИГ ранее примкнул один из бывших командиров ОМОНА республики Гулмурод Халимов.
Раскол среди силовиков, в свою очередь, является лишь одним из маркеров нарастающих противоречий в Таджикистане. Посмотрим на то, что представляет собой нынешний Таджикистан.
Достоверных данных по местной экономике нет ни у кого, включая местное правительство. С одной стороны, для местной статистики характерны приписки на всех уровнях, достигающие по «внутренним» оценкам, 15−20%; с другой — гигантский теневой сектор, скрывающийся под покровом безудержной коррупции.
Безусловно, однако, что страна сильно архаизирована. Промышленность создаёт лишь 13% ВВП, 60% трудоспособного населения заняты в сельском хозяйстве. Для Таджикистана характерны весьма характерные симптомы «голландской болезни для бедных» — массовый экспорт рабочей силы создаёт спрос, который обслуживает ЧУЖАЯ промышленность. Так, в 2014-м импорт составил астрономическую цифру в 47,2% ВВП ($ 4,2 млрд) без учёта огромного серого импорта из Китая, превышающего по величине официальный объём торговли с КНР. Архаизация и уход в тень экономики, работающей на «внешний» спрос, автоматически влечёт за собой деградацию социальной сферы. Так, согласно исследованиям, 27% выпускников высших (!) учебных заведений не умеют читать и писать.
Одним из побочных эффектов этого является прогрессирующая исламизация, особенно выраженная среди молодёжи. Ответом властей на все это стало наращивание давление на «легальных» исламистов, воевавших на стороне Объединённой оппозиции (прежде всего Партии исламского возрождения Таджикистана, ПИВТ) — подрывающее основы компромисса, завершившего гражданскую войну.
В 2014-м вялотекущий кризис вступил в острую фазу — проблемы в российской экономике рикошетом ударили по Таджикистану. Так, в первом квартале 2015-го чистый приток средств в страну сократился на 42,2%, что представляет собой антирекорд — в 2008—2009-м спад был меньше.
Итог был предсказуем. Если за 2011−2014 по подозрению в экстремизме было задержано 259 человек, то первые 8 месяцев 2015-го — уже 70. Весьма вероятно, что здесь мы видим комбинацию фактического роста протестных настроений с усилившимся давлением властей на остатки «политического ислама». В марте власти окончательно реализовали свой курс на вытеснение ПИВТ из парламента — на выборах партия не получила ни одного мандата. В мае по стране прокатилась серия антиисламистских акций. 9 июля Генпрокуратура заявила, что ПИВТ более не является политической партией из-за отсутствия отделений в большинстве регионов. В этом году таджикские власти дважды блокировали «Фейсбук» (в мае — почти на две недели). Сентябрьские зачистки бывших полевых командиров стали завершающим аккордом.
Проблема, однако, состоит в том, что нынешняя «победа» над ПИВТ создаёт краткосрочные риски и не решает долгосрочные проблемы. К числу первых относятся достаточно прочные позиции ПИВТ на Памире, где длиннейший участок границы практически не охраняется. В основном по обе его стороны живут местные исмаилиты, мягко говоря, скептически относящиеся к суннитским фундаменталистам, однако западное «ответвление» Горно-Бадахшанской АО — это граничащий с Афганистаном Дарваз, где позиции исламистов достаточно сильны. При этом рельеф области крайне сложен.
К числу долгосрочных рисков относится тот малоприятный факт, что при сохранении нынешних тенденций в экономике дальнейшая афганизация Таджикистана неизбежна.
«Силовой» компонент реакции на возникающие угрозы сейчас выглядит вполне адекватно. Так, 12−22-го мая была проведена внезапная проверка готовности коллективных сил быстрого реагирования (КСОР) ОДКБ — в Таджикистан было переброшено 2,5 тыс солдат и 200 единиц техники. В свою очередь, власти Таджикистана укрепляют границу, пытаются создать вторую линию обороны и создать территориальные части (в последних учениях было задействовано 50 тыс. чел.). Однако внутренние риски Таджикистана слишком велики, чтобы их можно было игнорировать.
Талибы присоединили себя к СНГ. На границе с Таджикистаном у них появился плацдарм
В Афганистане развернулись ожесточенные бои за город Кундуз, исход которых может в значительной степени повлиять на ход гражданской войны в этой стране. Захват талибами 300-тысячного города в результате молниеносного штурма в понедельник стал их самым значительным успехом за 14 лет — с тех пор как в Афганистан были введены американские войска. Вчера власти страны при поддержке авиации США начали контрнаступление, цель которого — отбить Кундуз. Но даже если им удастся решить эту задачу, талибы все равно могут записать эту операцию себе в актив — они провели впечатляющую демонстрацию силы на севере страны, который никогда не считался их бастионом. Для России тревожным стал в первую очередь тот факт, что радикальные афганские исламисты столь уверенно чувствуют себя в непосредственной близости от рубежей СНГ — Кундуз находится всего в 70 км от границы Таджикистана.
Наступление талибов на Кундуз, центр одноименной афганской провинции, было победоносно завершено всего за несколько часов. Понеся тяжелые потери, правительственные силы оставили город, объяснив этот шаг стремлением спасти жизни мирных граждан, которые могли пострадать в результате уличных боев. Версия эта смотрится не слишком убедительно, если учесть, что уже на следующий день армия начала контрнаступление с целью отбить Кундуз — и на сей раз о возможных потерях среди горожан никто не упоминал.
Большинство военных экспертов предполагают, что правительственным силам в итоге удастся освободить Кундуз: на нынешнем этапе талибы не ставят перед собой задачу удерживать крупные города, для них главное — провести демонстрацию силы, что и было сделано. По репутации властей, и в особенности президента Ашрафа Гани, нанесен чувствительный удар.
Что же касается нового лидера талибов, муллы Ахтара Мансура, то он, безусловно, может занести операцию в Кундузе себе в актив. Во-первых, впервые с 2001 года талибы сумели захватить столь крупный город. До этого они контролировали в основном сельскую местность, тогда как провинциальные центры удерживали правительственные силы. Во-вторых, талибы продемонстрировали, что появление в Афганистане нового игрока и конкурента в лице "Исламского государства" отнюдь не подорвало их боеспособность. Тем более что, по некоторым данным, именно в боях за Кундуз "Талибан" и ИГ выступили в качестве союзников. В-третьих, традиционно оплотом талибов считался юг Афганистана, населенный преимущественно пуштунами (большинство бойцов движения "Талибан" — представители именно этой народности). Захватив Кундуз, талибы совершили прорыв на север, взяв Кабул в клещи. И даже если в итоге им придется оставить город, в его окрестностях они имеют прочные позиции и фактически создали себе плацдарм для дальнейшей экспансии.
Для России и центральноазиатских государств СНГ успех радикальных исламистов в Кундузе стал тревожным сигналом. Город находится всего в 70 км от границы с Таджикистаном. Более того, именно в Кундузе в 1990-е годы, во время гражданской войны в бывшей советской республике, базировались отряды таджикской исламистской оппозиции. Учитывая последние бурные события в Таджикистане (с трудом подавленный мятеж бывшего замминистра обороны Абдухалима Назарзоды), контроль талибов над приграничными районами может стать дополнительным дестабилизирующим фактором для соседней республики.
Сражение за Кундуз станет важным тестом и для США, показав, насколько жизнеспособна их нынешняя стратегия в Афганистане — минимальное участие в боевых действиях при сохранении в стране "ограниченного контингента" в составе лишь 9,8 тыс. военнослужащих. В контрнаступлении на Кундуз американские сухопутные силы участия не принимают — помощь США правительственным войскам ограничивается ударами с воздуха по позициям талибов. Не дожидаясь исхода боев, республиканец Джон Маккейн, глава сенатского комитета по вооруженным силам, уже заявил о провале афганской политики президента Обамы. По его мнению, поспешный вывод из страны основной части американского контингента может привести "к таким же трагическим последствиям, как те, что мы наблюдаем в Ираке после 2011 года (сенатор имел в виду серию болезненных поражений иракских правительственных войск от отрядов "Исламского государства".— "Ъ")".
В Кабуле также идет "разбор полетов" — власти пытаются определить, кто несет ответственность за падение Кундуза. Один из кандидатов на роль козла отпущения — губернатор провинции Омар Сафи, не сумевший организовать оборону города, которому талибы неоднократно угрожали, а в июне этого года уже попытались взять его штурмом. Между тем эксперты возлагают вину за "катастрофу под Кундузом" на командование вооруженных сил страны.
Как заявил агентству AFP пакистанский военный аналитик Ахмед Рашид, гарнизон города с учетом бойцов местных племенных формирований насчитывал 7 тыс. человек, тогда как численность наступавших талибов едва ли превышала 1 тыс. По мнению эксперта, командование вооруженных сил Афганистана продемонстрировало полную некомпетентность, а для президента Гани случившееся стало "настоящей катастрофой".
По оценкам опрошенных "Ъ" экспертов, события в Кундузе могут иметь серьезные последствия и для соседних с Афганистаном стран СНГ. Особенно если подтвердятся поступившие сообщения, что в штурме города участвовали не только талибы, но и боевики "Исламского движения Узбекистана", в августе присягнувшего на верность ИГ.
"Перехваченные в Кундузе телефонные разговоры свидетельствуют, что нападавшие общались на узбекском языке, а не на пушту,— заявил "Ъ" эксперт по странам Центральной Азии Аркадий Дубнов.— Есть данные, что значительная часть провинции Кундуз контролируется "Талибаном" совместно с ИГ (запрещено в России.— "Ъ"). В отличие от юга Афганистана, где эти движения воюют друг с другом, на севере у них полное взаимопонимание, они делят между собой доходы от наркотрафика и наркопроизводства". Учитывая это обстоятельство, собеседник "Ъ" не исключает, что в будущем могут предприниматься "попытки прорыва таджикской границы со стороны радикалов". "Сами талибы устами своего нового лидера муллы Мансура заявили, что не собираются выходить за пределы Афганистана, но у воюющих бок о бок с ними выходцев из Средней Азии, которым ИГ платит в разы больше, чем "Талибан", могут быть иные планы",— предупреждает Аркадий Дубнов.
Максим Юсин, Мария Ефимова
Афганистан: В Кундузе идут тяжелые бои с участием спецназа НАТО; под контролем национальной армии только аэропорт
Спецназ НАТО присоединился к войскам афганских сил безопасности в битве за Кундуз (Афганистан), который в понедельник был захвачен талибами. Как сообщает The Guardian, до недавнего времени в этом городе оставалось два форпоста национальной армии Афганистана: в аэропорту (на вершине холма в нескольких милях от Кундуза) и Бала Хисар недалеко от въезда в город (Bala Hisar fort) – но последний пал, когда кончились снаряды, как рассказал заместитель губернатора провинции Кундуз Хамдулла Данеши (Hamdullah Daneshi).
Спецназ НАТО присоединился к бою ранним утром, контингенты каких стран участвуют в операции, не уточняется. Хотя официально и США, и силы НАТО уже не ведут боев с «Талибан», передав эти обязанности национальной афганской армии, но условия миссии позволяют им вступать в бой, если существует прямая угроза их безопасности.
Как сообщает Reuters, талибы несколько раз атаковали кундузский аэропорт, где укрылись тысячи афганских военнослужащих, полицейских и чиновников Кундуза после того, как отступили из города. Пресс-секретарь коалиции полковник Брайан Трибус (Brian Tribus) отметил, что спецназ НАТО помог Афганским силам безопасности, но это было сделано в рамках самозащиты».
Некоторые подробности на условиях анонимности сообщил высокопоставленный чиновник служб безопасности Афганистана. Он подтвердил, что около ста американских спецназовцев отбили атаки талибов, нападавших на аэропорт. Источник подтвердил, что спецназ был серьезно вооружен и оснащен приборами ночного видения.
Боевики движения «Талибан» в Кундузе - на фоне захваченного у афганской армии военного автомобиля «Хамви» американского производства. Фото с веб-сайта LongWarJournal
Сейчас военнослужащие афганской армии, полиция Кундуза и местные чиновники скрываются в аэропорту. Если аэропорт падет, то под контролем «Талибан» окажется весь доступ к городу, все дороги и близлежащие территории. И в этом случае отбить город у «Талибан» становится гораздо более сложной задачей для афганских сил.
Талибы уже заминировали дороги, идущие из Кундуза, забаррикадировали их и ведут перестрелку с правительственными войсками. Боевой настрой афганской армии крайне низок: «У нас еще есть достаточно сил, чтобы напасть на талибов, но к сожалению, нет ни воли, ни решимости бороться», - признает Мохаммад Захир Ниязи (Mohammad Zahir Niazi), глава Чардаринского района.
Напомним, что Кундуз был взят талибами в понедельник, 28 сентября, в том числе была захвачена больница. В плен сдались 60 военнослужащих, которые были в госпитале: талибы пообещали их пощадить. «Талибан» неоднократно заявлял, что, кто сдастся в Кундузе, будут под их защитой: «Моджахеды не думают о мести, - говорится в распространенном талибами сообщении. – Они пришли с посланием мира». «Гардиан» отмечает, что судьба сдавшихся военнопленных станет ключевой проверкой для местных жителей и военнослужащих армии Афганистана.
Одни местные жители говорят, что талибы позволяют людям свободно перемещаться по городу, никому не угрожают. Некоторые магазины сегодня утром уже открылись. Другие передают сообщения о поджогах домов, разграблении дорогих магазинов, переселении жителей, убийствах и ранениях.
Бои за Кундуз привели к тяжелым потерям среди гражданских лиц. В больнице, где работают «Врачи без границ», находится более 130 раненых, в государственной больнице – около 200 человек, в том числе 28 женщин. По оценкам ООН, по крайней мере, 100 мирных жителей были убиты в ходе боев, а более шести тысяч человек бежали из города.
Глава миссии ООН в Афганистане Николас Хейсома выразил крайнюю обеспокоенность атакой талибов на Кундуз: «Доклады о внесудебных казнях, в том числе медицинских работников, похищения, отказ в медицинской помощи и ограничения на передвижение из города звучат особенно тревожно».
Атака на Кундуз стала первым мощным выступлением талибов, демонстрацией их силы и единства после того, как стало известно о смерти лидера «Талибан» муллы Омара. Видимо, взятие Кундуза приведет к новому витку дискуссий о необходимости военного присутствия США в Афганистане, а также о неэффективности многомиллиардных трат на подготовку 350-тысячной афганской армии.
Сообщается, что американские ВВС уже как минимум трижды атаковали позиции талибов в самом Кундузе и его пригородах.
По данным эксперта по Центральной Азии Аркадия Дубнова, вслед за взятием Кундуза «Талибан» совместно с «коллегами» из Исламского движения Узбекистана (ИДУ) вошли сегодня в другой провинциальный центр, - Пули-Хумри. «Этот город в провинции Баглан находится на стратегической трассе, соединяющий север страны с Кабулом, - отмечает Дубнов. - Офис ООН в Пули-Хумри сегодня был срочно эвакуирован в Кабул.
Их коллеги из Кундуза не успели это сделать в понедельник, и офис там был разграблен и подожжен (самих сотрудников удалось вывезти), а на полудюжине автомобилей с эмблемой UN уже разъезжают вооруженные исламисты.
Нападавшими также захвачено большое количество вооружения и снаряжения у оставивших Кундуз подразделений афганской национальной армии. Разграблены отделения местных банков, у боевиков на руках оказались сотни тысяч долларов наличными деньгами.
Попытки американской авиации нанести удары с воздуха по позициям «Талибан»/ИДУ на окраинах Кундуза не привели пока к вытеснению боевиков из города. Атаковать городские кварталы американские военные не решаются во избежание больших потерь среди местного населения, - талибы и ИДУшники, предполагая подобное поведение американцев, намеренно заняли позиции в жилых массивах.
Следующей целью боевиков может стать еще одна северная провинция, Фарьяб, граничащая сТуркменистаном. Там, судя по регулярным вооруженным вылазкам исламистов на границе, активность исламистов уже давно не является новостью…
Наступление исламистов на северные провинции Афганистана силами афганской армии и национальной безопасности, без поддержки западного военного контингента, ныне ограниченного по количеству и мандату его действия, остановить будет трудно. А воевать на «земле» американские и натовские военные в Афганистане больше не собираются. С воздуха же атаковать без больших потерь среди гражданского населения невозможно.
Таким образом, все козыри у коалиции «Талибан»/ИДУ, которая может объявить ультиматум Кабулу и президенту Афганистана Ашрафу Гани: признать свое поражение и реально поделиться властью в стране, отдав сначала исламистам на откуп север Афганистана.
А теперь о главном. На севере Афганистана структуры ИГИЛ уже давно фактически подмяли под себя талибов и боевиков ИДУ, в рядах которого, в основном, воюют выходцы из Центральной Азии. А раз так, то серьезным представляется искушение связать по времени успешное и хорошо подготовленное наступление исламистов в Афганистане, возглавляемых ИГИЛ, с началом боевых действий западных стран, а теперь и России, против ИГИЛовцев в Сирии. Или по-другому: ИГИЛ открывает «второй фронт», - уже за пределами Арабского Востока. При таком развитии событий безопасность границ Афганистана с постсоветскими странами Средней Азии остается пока вопросом открытым», - считает Аркадий Дубнов.