«После этих пыток я умоляла китайских солдат убить меня!»
Аллаху ля юхиббу залимин - Аллах не любит угнетателей
…Год тому назад некий петербуржец обнаружил в купленном ботинке известного бренда The North Face странную записку. На крошечном квадратике бумаги по-английски было написано «Помогите. Я в тюрьме в Китае. Пожалуйста, помогите. Уйгур»…
О коричневом национал-социализме гитлеровской Германии знают практически все. По крайней мере, те, кто интересуется историей. Но желтый национал-социализм – это уже история, а вполне возможный сценарий наступающего будущего. Для многих, не только мусульман. Сценарий очень вероятного тоталитарного мира, который будет определяться новейшими технологиями и беспримерной жестокостью к малым народам.
Руководство КНР, а это уже сегодня одна из двух сверхдержав мира, официально планирует превратить страну в самую могущественную в мире к 2049 году. КПК – правящая партия Китая отнюдь не является коммунистической (таковой она была во времена Мао Цзэдуна), а все больше и больше, особенно в последние семь лет превращается в инструмент ханьского национал-социализма.
В Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) отрабатывается в настоящее время важнейший компонент долгосрочной гибридной стратегии желтого национал-социализма, которая, по мнению Пекина, должна привести Китай на вершину мира. Главным внутренним врагом этого проекта на сегодняшний день негласно назначены мусульмане и тюрки, которые составляют большинство населения в регионе. Это, прежде всего, уйгуры, казахи, дунгане, киргизы, узбеки, татары. Но завтра это будут и другие народы. «Невозможно выпалывать сорняки по одному, – объявил публично высокопоставленный партийный чиновник в Кашгаре. – Нам нужны химикаты, чтобы справиться сразу со всеми».
Чтобы использовать эти «химикаты» необходима, прежде всего, изоляция. Уйгурам и другим мусульманам в СУАР запрещено связываться даже с родственниками, живущими за пределами провинции. Китайских уйгуров заставляют удалять живущих за границей друзей из списков контактов в WeChat, самом популярном китайском мессенджере. WhatsApp и Фейсбук были заблокированы гораздо раньше, но теперь за их установку грозит тюрьма.
Синьцзян (это приблизительно 17 процентов всей территории КНР, а население – от двадцати до двадцати пяти миллионов человек) за последние пять лет превратился в самый большой на нашей планете концентрационный лагерь. И не только потому, что за последние пять лет здесь появились сотни так называемых «воспитательных лагерей». Вот, например, уезд Каракаш с населением около 650 тыс. человек. Здесь размещены не менее пяти таких концентрационных лагерей. Всего через эти лагеря во всем СУАР за несколько лет прошли не менее 2,5 миллионов человек.
В Синьцзяне создана всеобъемлющая система широкомасштабной слежки за населением с применением самых современных технических средств, в том числе GPS-датчиков. На всех дорогах, прежде всего в городах и населенных пунктах, установлены тысячи камер наблюдения, которые распознают не только номера машин, но и лица водителей. Видеокамеры висят всюду – на крышах домов, на прикрученных к стенам кронштейнах, на фонарях и на специально установленных над улицами металлических фермах. Причем все частные и государственные системы видео-слежения с распознаванием лиц объединены в общую базу, которая охватывает все население СУАР. Полиции требуется не больше семи минут, чтобы вычислить и задержать в любой толпе любого подозреваемого, черты лица которого совпадают с данными, указанными в этой огромной центральной базе.
Практически на каждой улице, особенно в Урумчи и Кашгаре, можно увидеть обтянутый колючей проволокой полицейский пост. Города разбиты на блоки, и при переходе из одного квартала в другой каждый мусульманин обязан предъявить пластиковый ID, просветить сумку, сканировать зрачок, а в некоторых случаях – отдать полицейскому для ознакомления свой телефон. Эта же процедура повторяется в банке, в больнице, в супермаркете, в подземном переходе. Улицы патрулируются броневиками, спецназом и бригадами дружинников, периодически останавливающих прохожих для проверки личности.
«Возвращаясь в гостиницу в Кашгаре, мы всякий раз проходили блокпост – для китайцев и европейцев он не представлял проблем, но уйгуры должны были прокатывать карточку и сканировать сетчатку глаз. В этот раз на посту было шумно – трое полицейских, вооруженных, как обычно, копьями и щитами с электрошокером, только что задержали группу молодых людей. Их вели к полицейскому участку, расположенному поблизости. Арестованные шагали колонной, один за другим, руки на затылке. Полиция следовала сзади и сбоку, и когда первый юноша, – очевидно, в отсутствие указаний – попытался пройти в дверь участка, его грубо усадили на землю. Остальные сами сели на корточки, лицом к стене – опустить руки вниз им не позволили. Через несколько минут подъехали, вращая мигалками, три машины, задержанных усадили внутрь, и колонна исчезла – так же быстро, как появилась».
Даже при покупке обычных кухонных ножей уйгуры теперь обязаны нанести лазерной гравировкой идентифицирующий владельца QR-код на лезвие.
На телефоны мусульман насильно устанавливаются JingWang Weishi, специальное приложение, используемое в Синьцзяне для слежки за каждым уйгуром, казахом и т.д. JingWang передает в полицию идентификатор устройства, его модель и номер его владельца, а также мониторит всю поступающую информацию, указывая спецслужбам на наличие опасного с точки зрения государства контента.
Власти ведут сбор ДНК всех мусульман СУАР в возрасте от 16 до 65 лет. Еще в сентябре 2016 был проведен первый открытый тендер на изготовление наборов для генотипирования для нужд полиции. В настоящее время сдача образцов ДНК стала в Синьцзяне обязательной процедурой при получении паспорта. Их собирают в школах и на рабочих местах, офицеры полиции могут за ними прийти и домой.
Социальное положение и судьба миллионов мусульман в этой провинции зависит от баллов, начисленных в так называемой системе «социального кредита». Как именно работает эта система точно не знает никто, но известно, что рейтинги людей рассчитываются исходя из всего массива информации, который государству удается собрать о гражданине. На результат влияют банковские задолженности, дорожные штрафы, предосудительное поведение онлайн (включая «неправильный» шопинг) и курение в общественных местах. Очки можно поднять, став донором крови, приняв участие в благотворительном проекте или написав хвалебную оду Коммунистической партии. Но их также легко потерять – для этого достаточно слишком много играть в видеоигры или слишком часто ходить в мечеть, ездить в неспокойные регионы, а также общаться с подозрительными лицами.
Высокие баллы позволяют снимать гостиницу без депозита, получать скидку на коммунальные услуги и меньший процент на кредит в банке. С низким баллом труднее найти работу и снять квартиру. Когда баллы падают еще ниже, проблемы становятся серьезнее: ограничивается свобода перемещения, закрывается доступ в супермаркеты, становится невозможным пользование общественным транспортом, детей не принимают в хорошие школы.
Обрабатывающий данные в системе социального кредита искусственный интеллект делит общество на «безопасных», «нормальных» и «опасных» граждан. В расчет принимаются возраст, вероисповедание, судимости и контакты с иностранцами. Весьма вероятно, что на результат уже влияют или могут повлиять в будущем и образцы ДНК. Любой мусульманин в СУАР теряет десяток баллов просто из-за своей национальности и религии.
Часто появляешься на улице, где могут жить „опасные" граждане, – баллы падают, и ты способен оказаться в лагере или в тюрьме. Встал под камеру рядом с неправильным человеком – будь готов ответить на очень много вопросов. Почему ты звонил по этому номеру? Почему камера видела тебя с таким-то?
Репрессий такого масштаба в Китае не случалось со времен Культурной революции. Понятно, что аппарат насилия постоянно растет. Например, только в течение 2016-2018 годов в Синьцзяне было нанято более 90 тысяч полицейских, вдвое больше, чем за предыдущие семь лет. Полицейским спускаются разнарядки на число арестованных – в некоторых населенных пунктах эта цифра достигает 40% всего населения. Несогласные направляются в концентрационные лагеря – выросшие в пустыне территории с бронированными воротами, толстыми стенами, затянутыми колючей проволокой, и многочисленной охраной. В 2018 году на Синьцзян пришлось более 21% всех арестов во всем Китае, несмотря на то что его население не превышает 2% от общего.
Китайские национал-социалисты жестко ограничивают право мусульман на свободу вероисповедания – от запрета поста в священный месяц Рамадан до введения наказаний за употребление в пищу халяльных продуктов. В Синьцзяне введены специальные законы, запрещающие мужчинам отращивать бороды, а женщинам носить хиджабы. Молитвенные коврики и Коран регулярно конфискуются даже в домах, а смартфоны просматриваются с целью выявления религиозного контента. В Пекине прямо утверждают, что суннитский ислам – чужеродная для китайцев религия, якобы навязанная тюркскими завоевателями.
На сегодняшний день власти уже закрыли или разрушили в Синьцзяне тысячи мечетей, и эта практика начинает распространяться на другие китайские регионы. Например, в июне 2020 года в мечети Ид Ках в Кашгаре, одной из крупнейших и древнейших в Китае, исчезло знаменитое богато расписанное панно с коранической каллиграфической надписью, более ста лет назад установленное над входом. Оно было демонтировано по приказу правительства КНР.
Каждый, кто продолжает оставаться верным принципам и духу Ислама, рискует оказаться в одном из многочисленных концентрационных лагерей. Для этого китайским национал-социалистам достаточно хотя бы одно из следующих условий: житель СУАР демонстрирует «излишнюю религиозность» (носит национальную одежду, мусульманскую бороду, регулярно ходит в мечеть, не употребляет алкоголь, не ест свинину, ездит в хадж и т. п.); имеет родственников, постоянно живущих за рубежом; часто выезжает за границу в мусульманские страны; не дает женщинам в семье работать, а детям ходить в государственные школы; плохо знает китайский язык.
Один из интернированных мусульман был отправлен в концентрационный лагерь лишь из-за того, как он закрыл свой ресторан на время рамадана. Это, по мнению китайских национал-социалистов уже свидетельствовало об «опасности экстремистских мыслей».
60-летнего уйгура обвинили в том, что он толковал Коран в сообщениях, отправленных дочери через мессенджер. Мужчина получил семилетний срок. Все уйгуры, родившиеся в период с 1980 по 2000 годы, относятся к разряду «ненадежных» или «опасных» лиц.
Людей очень часто просто забирают буквально с улиц и отправляют в эти концентрационные «центры перевоспитания» на неопределенный срок за «демонстрацию склонности к экстремизму». Причем абсолютно по беспределу, без какого-либо судебного решения, даже формального. Поэтому неудивительно, что в ряде населенных пунктов Синьцзяна на время пропадало все мужское население.
Для интернирования достаточно заключения китайских чиновников, в частности, о том, что подозреваемый негативно относится к КПК. В одном случае, к примеру, было сказано: «Фигурантка в 2014 году пожертвовала [в мечеть] 5000 юаней и имеет троих детей, что не соответствует плану сдерживания рождаемости. Она представляет определенную опасность, поэтому предлагается продолжить «перевоспитание».
После освобождения из «центров перевоспитания» уйгуры и другие мусульмане продолжают находиться под непрерывным наблюдением, при этом их свобода передвижения строго ограничена, и часто их заставляют принудительно работать в специальных местах.
День заключенных в таких концентрационных лагерях состоит из сна, еды, изучения китайского языка, законов КНР, обучения простейшим специальностям (пошиву, готовке, стрижке и т. п.), физкультуры и политинформации. К узникам лагерей применяют физическое насилие: лишают сна, используют побои и дополнительные физические нагрузки в случае невыполнения заданий. Но часто применяют и более страшные мучения: изнасилования, изощренные пытки, насильственное кормление медикаментами, стерилизации.
С середины 2018 года стало поступать все больше сообщений о том, что уйгуров и других мусульман, содержащихся в этих лагерях, заставляют работать как рабов, без какой-либо оплаты, например, на хлопковых плантациях в самом Синьцзяне, или этапируя в другие регионы КНР. Труд этих заключенных используется на фабриках, встроенных в производственные цепочки 82 глобальных брендов, включая Apple, GAP, Lacoste, Siemens, Toshiba и т.д. Иногда таких заключенных-рабов размещают в отдельных охраняемых общежитиях при заводах, иногда строят для них отдельные цеха, окруженные заборами с колючей проволокой и вышками с автоматчиками.
В таких концентрационных лагерях арестованных вынуждают публично отказываться от Ислама и принимать идеологию Коммунистической партии Китая, которая фактически превратилась в самую крупную национал-социалистическую партию на планете. Тех, кто не может или не хочет менять Ислам на идеологию китайского национал-социализма, избивают и морят голодом.
Пекин требует, чтобы новые поколения уйгуров не соблюдали исламские законы и традиции. Например, детям до 18 лет запрещено посещать мечети. Мусульманских родителей предупреждают в отношении «запрещенных исламских детских имен». В список запрещенных для мальчиков входят такие имена, как Арафат, Хусейн, Сейпидин, Сейпулла, Несрулла, Шемшидин, Садам и Муджахид, а в списке запрещенных имен для девочек – Муслиме, Мухлисе, Айше, Фатима и Хедиче. Более того, китайские национал-социалисты постепенно ужесточают свои действия в этом направлении, заставляя, например, всем детям в возрасте до 16 лет, менять мусульманские имена на китайские.
Мусульмане, живущие в Синьцзяне, сразу привлекают к себе особое внимание китайских спецслужб, даже если просто разговаривают на родном языке – уйгурском, казахском, узбекском, татарском, дунганском и т.д.), носят бороду или хиджаб, посещают мечеть, не курят, не употребляют алкоголь и не едят свинину, спорят с чиновниками и тем более кому-то жалуются на них, носят одежду с арабским шрифтом, бывают за границей.
Зимой 2019 года представители китайского национал-социалистического режима стали в Синьцзяне внедрять новую унизительную для мусульман практику. Во время празднования наступившего года по лунному календарю в некоторых частях Синьцзян-Уйгурского автономного района китайские чиновники ходили по домам местных мусульман, раздавали свинину и приглашали их на праздничные трапезы, где также подавали свинину. Это должно было стать частью долгосрочной, эшелонированной кампании по внедрению ханьской культуры и подавлению этнического и религиозного самосознания уйгуров, казахов, узбеков, татар и представителей других мусульманских народов. Мусульман, отказывавшихся есть подаренную властями свинину, вносили в списки «потенциальных экстремистов».
В наиболее страшном положении оказываются в Синьцзяне мусульманские женщины – их принуждают вступать в нежеланные браки и подвергают массовой принудительной стерилизации. В случае отказа от вступления в такой брак женщину и ее родственников могут арестовать или сослать в концентрационный лагерь.
Несколько лет назад правительство КНР предлагало парам, вступающим в смешанный брак в Синьцзяне, премию наличными деньгами, но этот подход не сработал. Теперь на мусульманских женщин, прежде всего уйгурок, оказывается сильное моральное и психологическое давление, чтобы заставить их вступать в браки с прибывшими в Синьцзян китайцами-ханьцами. Одна из них, Гульмира, рассказала, например, что ее работодатель по пятницам регулярно организует танцевальные вечера для уйгурских девушек и мужчин-ханьцев: «Те, кто отказывается выходить замуж за китайцев, могут оказаться в лагере».
Национал-социалистический режим Китая проводит в Синьцзяне кампанию массовой принудительной стерилизации женщин-мусульманок, принуждает к абортам, с целью сокращения рождаемости среди тюркских народов. Не случайно, например, коэффициент рождаемости в двух уездах с наибольшим количеством уйгурского населения за период всего с 2015-го по 2018 год снизился на 84 процента.
В 2019 году в одном из уездов Синьцзяна китайские нацисты поставили цель стерилизовать треть всех замужних женщин детородного возраста. В 2018 году 80 процентов всех процедур по установлению внутриматочных спиралей во всей КНР были проведены в Синьцзяне, хотя здесь живет всего 1,8 процента населения страны.
Женщины, отказавшиеся подчиниться правительственным установкам по контролю над рождаемостью, то есть сделать аборт, пройти через стерилизацию, или же просто имеющие большое количество детей, рискуют свободой. Например, уйгурка Зумрат Давут была оштрафована за то, что у нее трое детей вместо двух разрешенных. После отбытия срока в концентрационном лагере, женщина под угрозой повторного заключения была подвергнута хирургической стерилизации.
По словам другой уйгурки по имени Михригуль Турсун, матери троих детей, ее также пытали в одном из концентрационных лагерей в Кашгаре. Ей принудительно давали наркотики, в течение нескольких дней допрашивали, не давали спать, привязывали к стулу и били электрическим током. Женщина рассказала журналистам, что следователи повторяли ей: «Быть уйгуром – преступление». В 2015 году Михригуль вернулась в Китай из Египта, где училась несколько лет и вышла замуж за араба. Она хотела познакомить своих родителей и членов семьи с новорожденными детьми. Но ее сразу арестовали и разлучили с младенцами-тройняшками на три месяца. Когда ее наконец освободили, она узнала, что один ребенок умер, а двое других тяжело заболели и их прооперировали. После операции выживших пришлось кормить через трубку.
Михригуль вновь силой отправили в концентрационный лагерь в 2017 году, затем, в третий раз, в 2018-м. Ее третье пребывание в лагере в январе 2018 года было самым ужасным – ее несколько месяцев содержали в тесной камере с другими 67 женщинами. Приходилось поочередно по два часа спать и стоять. Им давали наркотики и жидкость, вызывающую кровотечение, и почти не кормили. По словам Михригуль, в течение трех месяцев ее пребывания в камере погибли девять женщин. По ее словам, она не надеялась выйти живой оттуда.
За последние три года из Пекина, Шанхая и других крупных ханьских городов в Синьцзян были командированы более миллиона чиновников, которых здесь иронически прозвали «родственниками». Их задача – жить в уйгурских семьях, вести слежку и составлять отчеты о религиозной деятельности местных жителей и их лояльности китайскому национал-социалистическому государству. Эта практика наряду с отправкой многих молодых уйгуров в лагеря привела к тому, что в Синьцзяне в настоящее время оказалось непропорционально много мужчин ханьской национальности.
В целом же с 1949 по 2016 год доля ханьцев среди местного населения выросла с 6,7 до 40%. По мнению аналитиков, эта политика стала специально спланированным «демографическим геноцидом», призванным размыть население Синьцзяна и уничтожить уйгуров как нацию.
На это же направлена политика уничтожения всех учебников, выпущенных в СУАР до 2009 года. Наказанием за их хранение могли стать семь лет лагерей. Команды т.н. «активных граждан», состоящие обычно из полицейских или членов Компартии, регулярно наведываются в уйгурские семьи, чтобы задавать «странные вопросы» и проверять, нет ли в доме запрещенных предметов и книг. Подобная проверка может продолжаться от нескольких часов до нескольких дней. Причем приходят такие команды тогда, когда им удобно, в любое время. В школах сейчас запрещено преподавать уйгурский язык.
Уйгуры, казахи, узбеки, татары, дунгане Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР фактически оказались преданны т.н. мусульманскими государствами.
Власти Саудии, ОАЭ, Катара, Кувейта, Омана, Бахрейна, Египта, Сирии, Пакистана, Таджикистана, Алжира открыто поддержали звериную национал-социалистическую политику Китая в СУАР. В частности, следующий тезис Пекина: «Благодаря такой политике в Синьцзян вернулась безопасность, и человеческие права всех этнических групп теперь защищены…У людей укрепилось чувство счастья, полноценности и безопасности».
…А вот уйгурка, которая прошла, «благодаря такой политике», через страшные, изощренные пытки в одном из концентрационных лагерей в Синьцзяне, пишет: «После этих пыток я умоляла китайских солдат убить меня!»
Ни один из руководителей государств с мусульманским большинством не осудил антиисламскую политику Пекина и не выступил против – ни президент Турции Реджеп Эрдоган (самый влиятельный мусульманин в 2019 г., согласно рейтингу Muslim500), ни малик Салман – король Саудии, Хранитель двух мусульманских святынь, ни Рухани – Президент Ирана. Никто.
Еще совсем недавно Эрдоган открыто и резко критиковал меры Китая против уйгуров. Однако, после того как он встретился с Председателем Си Цзиньпином и тот ему пообещал долгосрочные китайские инвестиции в размере 50 миллиардов долларов, позиция турецкого раиса резко изменилась. В частности, Эрдоган не постеснялся заявить: «Нет сомнений, что в Синьцзяне представители различных этнических групп живут счастливо, благодаря процветанию Китая, и Турция никому не позволит вбить клин в свои отношения с этой страной». А затем Эрдоган выразил готовность и дальше углублять политику взаимного политического доверия с Китаем.
Власти Малайзии тоже не раз ранее критически высказывались в адрес Китая из-за его политики в СУАР. Более того, однажды даже освободили из мест заключения 11 этнических уйгуров, несмотря на просьбу Пекина оставить их под стражей.
Но уже в начале 2019 года тогдашний малайзийский премьер-министр Махатхир Мохаммад изысканно и витиевато рассказывал журналистам, как ценит дружбу с Поднебесной, «потому что Китай – наш крупнейший торговый партнер». Через несколько месяцев Малайзия получает от Китая 240 миллионов долларов в качестве инвестиций, после чего малайзийские политики окончательно забывают о своих братьях из Синьцзяна.
Открыто стал на сторону Пекина «мясник» Мухаммад бин Салман, наследный принц Саудии, когда он фактически обвинил всех мусульман Синьцзяна в приверженности «терроризму»: «Китай имеет право принимать меры, направленные на борьбу с терроризмом и экстремизмом во благо своей национальной безопасности».
При этом руководители служб безопасности в ключевых мусульманских странах, как, например, Фидан в Турции, прекрасно осведомлены, что все т.н. теракты на территории КНР, приписываемые уйгурам, были спровоцированы и курировались китайскими спецслужбами.
Но дальше всех в этом отношении пошел фактический глава Объединенных арабских эмиратов (ОАЭ), наследный принц Мухаммад бин Зайед аль-Нахайян, который даже не постеснялся открыто поддержать карательную политику Китая против мусульман Синьцзяна. Более того, этот эмиратовец, который, между прочим, является самым богатым человеком на планете (его личное состояние оценивается почти в 1,2 триллиона долларов), даже предложил свои вооруженные силы для убийства китайских мусульман, пообещав «нанести совместный удар» с Китаем.
***
Что мы можем сделать – простые мусульмане России, чтобы помочь нашим братьям в Синьцзяне, когда даже напыщенные, переполненные собственной важностью «раисы» отказываются от традиций исламской солидарности и исламской справедливости?
Прежде всего, постоянно помнить о фундаментальном исламском принципе солидарности всех мусульман на планете. Помнить о том, что мы есть единая глобальная умма, именно тогда, когда мы помогаем друг другу.
И не только помнить. В каждом намазе надо делать дуа и просить Аллаха, чтобы Он помог и облегчил участь уйгуров, казахов, узбеков, татар и других мусульман в Синьцзяне.
Рассказывайте о беспримерной трагедии наших братьев и сестер в СУАР, собирайте и распространяйте эту информацию. То, что происходит сегодня в Синьцзяне, завтра может стать реальностью на севере и юге, востоке и западе, по мере расширения экспансии национал-социалистического Китая.
Ни в коем случае не покупайте китайских товаров или товаров, произведенных в Китае. Пусть эти товары станут для всех российских мусульман «харамом». Они могут быть пропитаны кровью мусульман – детей, женщин, стариков!
Шамиль Султанов Руководитель Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир»