Почему замминистра обороны и 135 десантников объявили войну Таджикистану
Ранним утром 4 сентября в пригородах Душанбе, а также в небольшом городке Вахдат в 15 километрах юго-восточнее столицы раздались выстрелы. Огонь велся из автоматического оружия — следователи обнаружили гильзы калибра 5,45 миллиметра. В течение всего дня сведения о столкновениях в таджикской столице носили крайне противоречивый характер, и только ближе к вечеру на сайте президента опубликовали сообщение об увольнении «за совершение преступления» заместителя министра обороны Таджикистана Абдухалима Назарова (Назарзода). Чуть позже в МВД проинформировали об операции по выявлению и уничтожению сторонников генерала, а это не менее 135 хорошо вооруженных и обученных десантников. «Лента.ру» оценила масштабы противостояния.
Банальная перестрелка
Вспышка насилия в столице Таджикистана поначалу не воспринималась как значимое событие — в последние месяцы в стране активизировались последователи запрещенной в России радикальной экстремистской организации «Исламское государство», а к перестрелкам в приграничных районах республики все уже давно привыкли.
Так что стрельба возле районного отдела МВД в небольшом населенном пункте Вахдат большого ажиотажа не вызвала. Поводом к обсуждению стал скорее мотив этого преступления — было высказанопредположение, что нападение на ОМВД каким-то образом может быть связано со смертью 23-летнего студента одного из вузов Петербурга, приехавшего в Вахдат к родителям на каникулы и избитого, предположительно, милиционерами 29 августа. Пострадавший скончался от побоев как раз накануне атаки на милицейский участок.
Однако МВД первым же официальным сообщением, поступившим в 8 утра по местному времени, все этоопровергло, добавив, что вооруженное нападение осуществила преступная группа во главе с Зиёвиддином Абдуллоевым. По информации правоохранительных органов, атака была отбита, а Абдуллоев и один из его сподвижников уничтожены. Еще трое злоумышленников получили ранения.
Вскоре начали поступать сведения о перестрелках в пригородах столицы — очевидцы рассказывали о боестолкновениях в районе душанбинского аэропорта, а позднее распространились слухи об автоматных очередях близ одной из дислоцированных в этом районе воинских частей. Во второй половине со слов многочисленных источников местные издания постепенно раскрыли детали произошедшего. Позднее официальный сайт президента страны опубликовал постановление правительства о том, что «в связи с совершением преступления» освобожден от должности заместитель министра обороны республики Абдухалим Назаров (Назарзода).
Заместитель министра
Влиятельный генерал-майор, курировавший в военном ведомстве снабжение вооруженных сил и обеспечение безопасности, Абдухалим Назаров был назначен заместителем министра обороны в январе 2014 года указом президента. Примечательно, что в силовые структуры он попал на основании мирного соглашения в 1997 года, по так называемой 30-процентной квоте оппозиции. До этого Назаров, убежденный сторонник Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), был известен как полевой командир Ходжи Халим сил Объединенной таджикской оппозиции — сторонников исламизации страны, которым во время гражданской войны в 1990-е годы противостоял «Народный фронт», поддерживаемый будущим президентом Эмомали Рахмоновым.
Нынешняя эскалация насилия происходит на фоне серьезного политического кризиса — еще 28 августа министерство юстиции Таджикистана, используя традиционные для силовиков методы «убеждения» политических оппонентов действующего режима, вынесло судьбоносное постановление о ликвидации ПИВТ на основании прекращения деятельности «в 58 городах и районах республики первичных партийных организаций». Надо учитывать, что эта партия создавалась на базе Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), которая в 1990-х вела кровопролитные бои со сторонниками и представителями клана будущего президента Рахмонова. Гражданская война вспыхнула в республике после распада СССР. Случилось это как раз во многом из-за неспособности кланов договориться между собой. Сейчас ситуация фактически повторяется — представители оппозиции (а в ПИВТ порядка 50 тысяч человек, и у партии много сторонников) уже не раз выражали свое негодование в связи с политическим прессингом и «закручиванием гаек».
Понятно, что в таких условиях — когда у старшего поколения еще свежи воспоминания об этнических чистках по региональному признаку (в 1990-е годы представители враждующих кланов выжигали друг друга целыми кишлаками) — радикальный отказ одной группы власти от «межтаджикского диалога» с оппонентами неизбежно должен был вылиться в открытый мятеж. Насколько можно судить по официальным сообщениям МВД, именно так и случилось. Пока неизвестно, что именно внутри правящей элиты так резко катализировало процесс (если тут вообще уместно говорить о какой-либо мотивации). Зато понятен ход событий — поспешно отправленный в отставку генерал (имеющий доступ к большинству секретных материалов о качестве и количестве вооружения страны) заручился поддержкой 135-ти военнослужащих десантно-штурмового батальона. Прекрасно подготовленные бойцы атаковали ряд объектов, в том числе ОМВД небольшого города (есть версия, что это было отвлекающим маневром) и центральный аппарат Министерства обороны, откуда вывезли много оружия и боеприпасов. Если верить сообщениям источников в МВД, только для оружия потребовалось два КамАЗа. В районе душанбинского аэропорта мятежников попытались остановить на посту ГАИ, что привело к перестрелке. В общей сложности в трех боестолкновениях погибли, по разным данным, от 17 до 33 сотрудников правоохранительных органов. Бойцы генерала Назарова потеряли до семи человек убитыми и столько же — задержанными.
Боевые действия
Согласно официальной информации, группировка выдвинулась в сторону Ромитского ущелья Вахдатского района (в 45 километрах восточнее Душанбе) республики. По ряду свидетельств, против мятежников задействованы крупные силы, некоторые источники сообщают о завязавшихся боях. В небе по периметру границ театра военных действий барражируют вертолеты.
Это далеко не первый конфликт властей с бывшими полевыми командирами ОТО. Летом 2012 года Душанбе пришлось подавлять восстание в Горно-Бадахшанском автономном районе, где местные полевые командиры не поделили рынок контрабанды сигарет. Конфликт привел к убийству генерала таджикской спецслужбы Абдулло Назарова. Власти тогда заявили, что к преступлению причастны бывший полевой командир, а ныне заместитель начальника Ишкашимского погранотряда Толиб Айембеков и его сторонники. Их также обвинили в контрабанде наркотиков и бандитизме. Сам Айембеков сообщил, что генерал погиб в результате бытового конфликта, а власти используют ситуацию, чтобы «очистить» регион от бывших полевых командиров.
Сторонам не удалось договориться, и Душанбе был вынужден начать войсковую операцию, в которой были задействованы около трех тысяч военнослужащих и сотрудников спецслужб, а также бронетехника и вертолеты. Причем источник в силовых структурах утверждал, что правительственным силам противостоит не одна группировка, а 6-8 бандформирований по 60-90 боевиков в каждом. Айембеков вырвался из окружения и перешел со своими бойцами на территорию Афганистана, пообещав вернуться в Таджикистан. Нечто похожее происходит и сейчас, только на сей раз мятежники гораздо лучше вооружены.
Чем закончится мятеж таджикских военных, пока непонятно. Есть, например, информация, что генерал Назаров пообещал устроить крупные террористические акты в столице Таджикистана. Для этого у него есть все возможности: заблокировать его группировку в условиях горной местности вокруг Душанбе невозможно. У мятежников все время будет оперативное пространство, а захваченное вооружение, дисциплина и соответствующая выучка позволят десантникам успешно противостоять даже превосходящим силам противника. Немалое значение имеет и потенциальная поддержка — многие сторонники из 50 тысяч членов ликвидированной ПИВТ прошли горнило гражданской войны.
Михаил Пак
Почему закрывают единственную исламскую партию на постсоветском пространстве
Рано утром 4 сентября в таджикском городе Вахдат, в 20 километрах от Душанбе, было совершено вооруженное нападение на отдел милиции, в результате которого погибли 5 сотрудников МВД Таджикистана. Это произошло в том самом городе, где 29 августа местный житель, 23-летний Умар Бободжонов, был избит сотрудниками правоохранительных органов потому, что он, якобы носил бороду. Сейчас мужчина находится в больнице(прим. ред. на момент публикации этой статьи на данном портале, мужчина уже скончался).
Вышедших в тот же день на улицу Вахдата несколько десятков людей, возмущенных произволом милиции, местному начальству удалось успокоить, заверив, что будет проведено разбирательство и виновные будут наказаны. Но разбирательство вряд ли станет трудным, а наказание – суровым: власти Таджикистана заняты непростым делом – противостоят угрозе религиозного экстремизма, стремясь искоренить все его признаки, и, разумеется, борода на лице мужчины не может не выдавать в нем исламского радикала.
Борьба с исламским экстремизмом – в Таджикистане дело не новое. Почему же именно сейчас руководство страны начало активную кампанию, итогом которой – в этом уже никто не сомневается – станет закрытие старейшей в республике политической организации, Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), единственной на постсоветском пространстве легально действующей партии, построенной на конфессиональной основе? И почему официальный Душанбе не опасается взрывного роста радикальных исламских настроений в стране после сноса «плотины», которой многие годы служила ПИВТ, отделявшая умеренных исламистов от радикальных?
Незаконные и пожароопасные
Министерство юстиции Таджикистана потребовало от Партии исламского возрождения прекратить незаконную деятельность, пригрозив ей окончательным запретом. Это решение выглядело вполне ожидаемым после прозвучавшего чуть ранее вердикта Экономического суда, неожиданно вспомнившего про то, что в конце 1990-х годов партия незаконно приобрела здание себе под офис. К месту оказались и вдруг возникшие опасения пожарных, вскрывших нарушения в офисе правил противопожарной безопасности, после чего он был опечатан и закрыт властями. Оказалась «нечистой» и принадлежавшая ПИВТ типография, ее пришлось закрыть из-за «нарушения санитарно-эпидемиологических норм».
Однако руководство партии, лишившись из-за закрытия офиса возможности провести запланированный на 15 сентября съезд, решило не сдаваться. В отсутствие своего лидера Мухиддина Кабири, уже несколько месяцев назад покинувшего страну, его соратники провели пресс-конференцию в доме у Кабири и потребовали от властей «посодействовать» в поиске нового здания для ПИВТ.
Это не входило в сценарий, разработанный в президентском окружении, и тогда партийцам указали на незаконность их деятельности в принципе, поскольку ПИВТ потеряла статус общереспубликанской партии после прекращения деятельности партийных первичек в 58 городах и районах Таджикистана. Все было подготовлено, члены ПИВТ в провинции, в сельской местности вынуждены были в массовом порядке под давлением властей писать заявления о выходе из партии.
Путь в системную оппозицию
Впрочем, все телодвижения столичных соратников Кабири выглядят в лучшем случае имитацией сопротивления умеренных исламских активистов, составлявших костяк членов ПИВТ и отражавших настроения подавляющего большинства верующих мусульман в Таджикистане. Деятельность исламской партии близка к завершению. Давно прошли времена, когда в середине девяностых ПИВТ (она существует с 1974 года, тогда ныне покойный Саид Абдулло Нури создал соответствующую подпольную ячейку) была основой исламско-демократической Объединенной таджикской оппозции (ОТО), сопротивлявшейся воцарению в стране квазикоммунистического режима.
Московское мирное соглашение 1997 года между официальным Душанбе и таджикской оппозицией, положившее конец кровопролитной гражданской войне в Таджикистане, признало структуры ОТО легальными и дало им право на 30-процентную квоту на представительство во всех органах власти республики.
С тех пор режим Эмомали Рахмона, находящегося у власти с ноября 1992 года, худо-бедно, но старался поддерживать лояльные отношения с ПИВТ, продолжая эту политику и после кончины в 2006 году ее харизматичного лидера, чья подпись стоит под Московским соглашением, – Устода Нури. Его преемнику Мухиддину Кабири (в этом году ему исполнилось 50 лет) удалось сохранить партию, сделав ее наравне с Коммунистической партией частью системной оппозиции. Взаимопонимание между властью и ПИВТ было достаточным, чтобы руководство партии дважды по просьбе Рахмона было готово убрать из ее названия упоминание про ислам. Однако потом президент передумал, мол, это укрепит уважение к стране, где мусульмане пользуются столь значительными политическими свободами.
На парламентских выборах 2010 года ПИВТ заняла второе место после правящей Национально-демократической партии и получила два депутатских мандата, которые были вручены самому Кабири и его заместителю.
Именно после этих выборов, по словам самого Мухиддина Кабири, давление на ПИВТ начало возрастать. «К следующим парламентским выборам 2015 года наша партия уже рассматривалась не как партнер по мирным договоренностям, построению стабильного Таджикистана, а как конкурент или даже потенциальный враг таджикского народа. Появилось множество материалов в СМИ, в которых говорилось, что наша партия стояла у истоков гражданской войны в Таджикистане. В сознание масс начала насаждаться идея, что партия несет в себе угрозу национальному единству и будущему Таджикистана», – говорил Кабири в интервью «Независимой газете».
По итогам парламентских выборов 2015 года было объявлено, что ПИВТ получила всего 1,6% голосов и не прошла в парламент. «Для второй по численности и влиянию в стране партии это оскорбительно, – заявил Кабири, – но мы не стали делать из этого трагедию». После чего он, сославшись на необходимость провести курс лечения, вместе с семьей покинул Таджикистан и обосновался в Стамбуле. Похоже, что это было правильным решением, поскольку в Душанбе, вдогонку лидеру ПИВТ, правоохранительные органы стали обвинять его в незаконных сделках с недвижимостью многолетней давности.
Замах на превосходительство
Однако ставшие известными другие обстоятельства преследования Партии исламского возрождения и ее лидера показывают, что дело не только в стремлении официального Душанбе начать борьбу против угрозы исламского экстремизма. Выясняется, что у президента Рахмона были и иные причины невзлюбить Кабири. В российской политической практике это бы назвали «утратой доверия».
Это связано с подготовкой к президентским выборам в Таджикистане, состоявшимся в ноябре 2013 года. Тогда неожиданно для многих наблюдателей активно готовиться к участию в выборах стал экс министр промышленности Зайд Саидов, получивший этот пост по квоте таджикской оппозиции согласно Московскому мирному соглашению. Один из самых успешных к этому времени таджикских бизнесменов, имевший многочисленные связи за рубежом (его близким другом считался известный украинский олигарх Дмитрий Фирташ, до недавнего времени владевший значительным пакетом акций в таджикских предприятиях), в апреле 2013 года объявил о создании своей политической партии «Новый Таджикистан», опорой которой должен был стать средний класс Таджикистана.
В окружении Рахмона это восприняли как самый серьезный вызов его власти со времен гражданской войны. Саидов был весьма популярной фигурой в стране, много строил, многим помогал, его близким человеком во власти считался мэр Душанбе, спикер верхней палаты таджикского парламента Махмадсаид Убайдуллаев. «Новый Таджикистан», однако, не получил официальной регистрации, а Саидов, находившийся долгое время за границей, несмотря на многочисленные предупреждения друзей и соратников об опасности возвращения на родину, пренебрег ими и в мае прилетел из Парижа в Душанбе. Его арестовали прямо у трапа самолета. Предъявленные ему обвинения включали самые разнообразные пункты, от соучастия в развязывании гражданской войны до преступлений сексуального характера. Это должно было подготовить ошеломленных соотечественников к приговору, которым закончился в декабре того же года судебный процесс: 26 лет тюрьмы.
Основанием для столь жестокого приговора было лишь намерение, пусть и серьезное, Саидова претендовать на абсолютную власть Эмомали Рахмона, которого в стране принято называть Чаноби оли (его превосходительство), подкрепленное ставшей ему известной готовностью ПИВТ оказать поддержку экс-министру. Вот этого таджикский президент простить Кабири не мог. Тем более когда в ближайшее окружение Рахмона была вброшена информация о возможной поддержке такого рода предвыборной кампании соперника Рахмона со стороны некоторых иранских политических и экономических структур.
Мало того, этим структурам удалось внушить самому Саидову, что этот сценарий легитимной передачи власти в Душанбе будет поддержан и в России, а следовательно, ему ничто не угрожает в случае возвращения в Таджикистан. Все это оказалось весьма далеким от истины и стало причиной драматической развязки этой интриги.
Кроме того, все эти обстоятельства, как утверждают осведомленные источники в президентском аппарате Эмомали Рахмона, стали причиной известного охлаждения в отношениях между Москвой и Душанбе, не растаявшего до сих пор. Упорное нежелание таджикского руководства хотя бы объявить о своем желании стать членом Евразийского экономического сообщества может объясняться тем самым неприятным осадком, который все же остался после той истории.
С другой стороны, Душанбе, закрывая ПИВТ, в газете которой публиковался лозунг «Партия Аллаха всегда побеждает», имеет шанс получить и дивиденды от этого, – кто знает, может быть, Таджикистан позовут теперь вступить в международную коалицию против Исламского государства, как это предложили на днях Узбекистану Соединенные Штаты. В отличие от других случаев, когда США очень четко указывали Таджикистану на недопустимость ограничения демократических свобод, сейчас о таких сигналах ничего не известно.
Аркадий Дубнов – политолог, эксперт по Центральной Азии