По следам астанинских переговорщиков по Сирии
8 февраля состоится очередной раунд переговоров по Сирии в Женеве. Декларативно переговоры чаще всего призваны восстанавливать доверие воюющих сторон и способствовать достижению и утверждению мира, но, на самом деле, они лишь камуфлируют реальное незавидное состояние дел. Переговорщики больше настроены продвигать собственную повестку дня, продавливать свою позицию, несмотря на жертвы и последствия, без оглядки на нормы международного права.
Международное право, как способ и механизм сосуществования, утратило свой внешний лоск, и ситуация, когда «убедительнее звучат пушки и в полную силу демонстрируется дипломатия канонерок и авианосцев», стала нормой международных отношений.
Переговоры в Астане 23—24 января 2017 года, которые были восприняты как стартовая платформа перед встречей в Женеве, не стали исключением в ряду сложных драматических переговоров, и её суть и последствия должны быть раскрыты.
Коротко о главном
Сирийский конфликт продолжается уже седьмой год и, пожалуй, является самым кровавым, насильственным и ожесточенным противостоянием разных политических сторон, с проявлениями жестокости по отношению к противникам, массовыми внутренними перемещениями местного населения, огромными потоками беженцев в страны Ближнего Востока, Европы и Азии.
Конфликт назревал долго и подспудно, пока не выстрелил в 2011 году. В его рамки уместилось всё: негодование авторитарным правлением семьи Асадов, хрупкость политической системы, в которой меньшинство управляет большинством, многовековой конфликт суннитов и шиитов, столкновение региональных и мировых держав и т. д.
Но в Сирии главными структурными причинами конфликта стали колониальная и постколониальная система по договору Сайкса-Пико и стратегия трех политических сил: либералов, традиционалистов и радикалов по приложению всех усилию, чтобы сделать Сирию точкой, откуда начнётся откат и утрата влияния одной силы и реванш и победа другой. Для радикальных суннитов Сирия символична тем, что Дамаск это первая столица халифов, пришедших к власти после эпохи четверых праведных халифов, как точка восстановления международной исламской политической субъектности.
Умеренная оппозиция, поддерживаемая Турцией, хочет смести правящий в Сирии политический класс и выстроить свою систему, формат которой пока, правда, не совсем прорисован.
Для традиционалистских сил Сирия — это тот камень, о который либеральный миропорядок должен разбиться. Для мирового либерализма Сирия то место, откуда нельзя отступать, чтобы не потерять инициативу. Однако это проблематично, так как, по мысли британского профессора Пола Кеннеди, финансовое расстройство вкупе с коммуникационным растяжением с последующей проблемой распределения ресурсов и обеспечения ресурсами — стопроцентный признак заката любой империи на земле. Другой более приземлённый аспект — договор Сайкса-Пико — постоянно служил миной замедленного действия на Ближнем Востоке. В своё время советник Вильсона по внешней политике Эдвард Хаус написал: «Всё это плохо, и я сказал об этом Балфуру (британский министр иностранных дел Артур Балфур). Они создают гнездо, откуда выйдет будущая война». Договор всегда напоминал жителям Ближнего Востока, что всё здесь искусственно, шатко, зыбко и обращение к истории и религии постоянно взывало к действиям и пересмотру всей навязанной конструкции.
Место встречи пропустить нельзя
Итак, встреча в Астане была инициирована странами-гарантами — Россией, Турцией, Ираном и ООН. Кроме представителей трёх стран и ООН на встрече присутствовали официальная делегация САР, американский посол в Казахстане Джордж Крол, сирийская вооруженная оппозиция в неполном составе, за исключением ИГ (запрещенной в России организацией), Джабхат ан-Нусра, Ахрара аш-Шама и курдов. Курдов не пригласили по просьбе Турции, а первых двух считают изгоями, с которыми не стоит договариваться по вполне понятным причинам. Иран не хотел, чтобы в переговорах участвовали США, чего, наоборот, хотели Россия и Турция.
Официальный Дамаск не хотел, чтобы участвовала Турция. При таком раскладе, когда не все стороны представлены и озвучены все позиции, невозможно возобновить доверие и запустить миротворческий процесс. Правильно то, что переговоры в Астане не претендовали на всеохватность и служили лишь промежуточной стадией. Предмет переговоров не был ясен, кому-то они представлялись возможностью добиться перемирия и прекращения огня, а кому-то — определить будущее Сирии и разобраться с оппонентами.
Каждому своё
Взаимное исключение позиций и непризнание легитимности присутствия на переговорной площадке сопровождали и стадию подготовки к ним и сам процесс переговоров. В простонародной речи это напоминает ситуацию, когда лебедь, рак и щука берутся за общее дело, когда «в товарищах согласья нет».
Разберем каждого игрока
Сирийский режим Асадов: в балансе не вполне святого семейства — кровавый путь к власти, подавление бунтов и восстаний суннитов (более 70% населения Сирии) в 1980-е годы, саботаж и противодействие панарабизму, террор против движения «Братья-мусульмане» и гражданского населения, вмешательство в ливанскую гражданскую войну и политику, незаконное обогащение клана и его окружения и т. д. Особенно крепко арабы помнят обращение алавитов к премьер-министру Франции в 1936 году с требованием сохранить французский мандат и не присоединять алавитские области к Сирии. Один из подписантов — Али Сулейман, отец Хафеза Асада и дед Башара Асада.
Конечно, можно вспомнить, как Сирия воевала с «Израилем» за общее арабское дело по освобождению Палестины, но воевала безуспешно, так же, как и Иордания. За пределами Сирии режим открыто опирается на Иран и Россию. Аятоллы Ирана в 1973 году признали алавитов одним из течений шиизма, но в 2016 году вычеркнули их из этого списка. Что выглядит странно, учитывая текущую геополитическую конъюнктуру. Россия дружит с Сирией по наследству с советских времен и, по сути, это единственный её союзник в регионе. У Ирана всё же своя игра, пусть и на данном этапе она по одну сторону с Москвой. Хотя противоречия между Ираном и Россией нарастают и выливаются уже в публичную плоскость. Иран хочет быть главным выгодополучателем от сирийской кампании по спасению режима Асада.
Вооруженная сирийская оппозиция (сунниты): алавиты всегда выталкивали суннитов от распределения властных полномочий, всё это время сунниты были угнетаемым большинством. Симпатии исламской улицы на их стороне. Уязвимость оппозиции в том, что она разрознена, зачастую зависит от помощи/непомощи внешних сил (Турция, Катар, Саудовская Аравия) и на неё активно вешают ярлык террористов.
Курды: курды обижены на весь мир за обделение самостоятельным государством. Они ведут вооружённую борьбу с режимами в Сирии, Турции, Ираке и даже Иране за обретение национальной независимости. При этом они имеют едва ли не самый солидный военный и террористический опыт. Курды — самый беспокойный элемент на Ближнем Востоке, готовый сотрудничать по любой цене с любым гарантом, кто пообещает им независимость.
Турция: в прошлом Османская империя была надежным гарантом мусульманских стран против попыток колонизации крупными державами в XVIII—XIX вв. Утрата священного авторитета и статуса Халифата, отставание в модернизации, военные поражения от России и стран Запада, и союз арабов с Великобританией и Францией привели к краху империи. Турция нашей эпохи — это союзник Запада, член НАТО, но с началом реисламизации, которую проводит в последние годы Эрдоган и правящий класс, Анкара потихоньку выходит из статуса подчинённости Западу и пытается восстановить прежнее влияние. Её вовлечение в сирийские дела выдает её желание о расширении своих амбиций по периметру границ; к ней едут советоваться власти Пакистана, чтобы заручиться поддержкой по кашмирскому конфликту. В течение 30–40 лет Турция находится в состоянии войны с курдами. Положение Турции среди вовлечённых сторон самое крепкое — развитая экономика, владение промышленными и военными технологиями, сильная армия, опыт борьбы с терроризмом. Кроме того, Анкара позиционирует себя оплотом суннитского мира.
Иран: как оплот шиизма Иран замыкает на себя всю координацию политико-военных действий шиитских группировок в Ливане, Ираке, Саудовской Аравии, Йемене и т. д. Иран наших дней — потенциальная империя, способная при условии поддержки внешнего игрока контролировать часть пёстрого мира арабского шиитского Востока. На счету Ирана в прошлом безоговорочная поддержка Палестины и борьба с «Израилем», а сегодня защита сирийского режима как геополитического форпоста против суннитов, в том числе радикальных. Палестинское движение сопротивления остужает свои отношения с Тегераном. Иран также серьёзный игрок, страна владеет промышленными и военными технологиями. Многочисленная иранская армия и спецслужбы, правда, несут серьёзные потери в Сирии.
Россия: как убедительно пишут российские аналитики, в Сирии Россия выполняет заказ Вашингтона для искупления вины за аннексию Крыма, впрочем, неудивительно, раз сам В. В. Путин признал США единственной сверхдержавой мира, а политический класс хранит свои деньги за рубежом под присмотром подконтрольной Америке финансовой системы. Россия представлена в Сирии ВКС и наземными войсками, присутствие которых официально скрывается. Основная масса российских спецов из числа частных военных кампаний.
Координация с Вашингтоном доказуема также тем, что представитель РФ в ООН Виталий Чуркин предлагал США сместить Асада в 2012 году, на что США ответили отказом. О зависимости РФ от США не комментируют только верные приверженцы режима.
США: будучи дирижёром всего комплекса отношений между РФ, Ираком и Ираном, и имея свой план на Ближнем Востоке, также заинтересованы в сохранении Асада на своём месте. И Асад, и Иран могут хорошо послужить для сдерживания суннитских радикалов, с чем плохо справляются арабские страны Ближнего Востока, а Турция вообще выходит из-под контроля.
Прокрустово ложе политики
В Астане случилось то, что должно было случиться. Противоречия не приводят к твердым исполняемым решениям. Не удалось добиться полноценных обсуждений критических тем, две сирийские стороны коротко сидели за столом, а затем разошлись по комнатам. Сирийская официальная делегация называла сирийскую оппозицию террористами, не доверяла Турции. Изначально участие Анкары её не устраивало, несмотря на то, что Турция в итоге согласилась с тем, чтобы Асад остался у власти. Сирийская оппозиция не доверяет официальному сирийскому режиму, категорически отвергает Иран, считая его участие нелегитимным.
Оппозиция заявляла, что Дамаск и Иран не соблюдают прежде достигнутые перемирия, и требовала прекращения огня, создания механизмов контроля над режимом перемирия и освобождения 13 тысяч политических заключенных. В списке требований был и вывод шиитских военных формирований (КСИР, Хизбулла, Фатимиюн и других) из Сирии. Когда Дамаск предложил внести формулировки о светском будущем Сирии, оппозиция и Турция их отвергли. К Башару Асаду отношение оппозиции не поменялось. Его политического будущего в качестве главы государства она не видит. В ходе переговоров официальная делегация Сирии внезапно покинула зал переговоров в связи с резким ухудшением здоровья Башара Асада.
В итоге, России, Ирану и Турции осталось подписать совместное заявление, в котором стороны согласились создать трехсторонний механизм за соблюдением режима прекращения огня и подтвердили свои намерения продолжать борьбу против экстремистских группировок и приверженность идее суверенности и целостности Сирии как полиэтнической и поликонфессиональной страны.
А был ли смысл?
Остается вопрос, зачем нужны переговоры, в которых стороны полностью недовольны друг другом, в целом отвергают позиции друг друга. Напрашиваются следующие соображения:
1) Переговоры нужны были подписантам, даже если между ними есть разногласия, для ощупывания твердой общей платформы, чтобы предъявить общие интересы и предложения администрации Трампа, который недавно отдал приказ сколотить коалицию для борьбы с изгоями в Сирии и Ираке;
2) Подписантам и США важно было помирить умеренную оппозицию и режим Асада, чтобы использовать их военные силы против изгоев в составе будущей коалиции.
Эй, вы там наверху!
У сирийского населения, сидящего в осаде в разных населенных пунктах, переговоры в Астане не вызвали эйфории и надежды на мир. Население восприняло их как регулярно повторяющийся нонсенс. Были те, кто надеялся на снятие осады и освобождение политических заключённых, а в Идлибе заявляли, что не стоит доверять обещаниям России и осудили участие оппозиции в переговорах в Астане. Протестующие в Дамаске мобилизовали акции против переговоров, призвали не предавать цели сирийской революции и народа.
Вместо послесловия
Много кривотолков относительно того, жив или мёртв Башар Асад. Многочисленные источники убеждают общественность, что он тяжело болен и не появляется на публике. Между тем, сообщается, что 28 января российские спецслужбы и военные предотвратили проиранский переворот в пользу Махера Асада, брата президента.
Посмотрим, что покажут переговоры в Женеве.