Муфтий Татарстана вместе с Силантьевым предложил запретить ваххабизм: реакция экспертов
Председатель Духовного управления мусульман Татарстана, муфтий Камиль Самигуллин заявил о необходимости законодательного запрета ваххабизма и признания его экстремистской идеологией. Соответственно, организации, которые придерживаются этой идеологии тоже должны быть признаны экстремистскими.
Свое предложение Самигуллин озвучил 27 марта на заседании президиума Межрелигиозного совета России: «Мы должны запретить эту идеологию, она является человеконенавистнической, однако правоприменительная практика в нашей стране не запрещает идеологии, а запрещает конкретные организации. В нашей стране ваххабиты представляют совокупность разнотипных структур, они развиваются, эволюционируют. После такого запрета их деятельность значительно усложнится, что сократит приток людей в террористическое подполье».
В итоге, инициатива муфтия Татарстана была поддержана Межрелигиозным советом России, что нашло отражение в резолюции: «Обратиться к органам государственной власти с предложением признать ваххабизм экстремистской идеологией, а ваххабитские организации — экстремистскими организациями», — говорится в итоговом документе.
Мнения опрошенных EADaily экспертов по поводу возможности и последствий запрета идеологии ваххабизма в России разделились.
Так, старший научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы Денис Соколов считает, что эта инициатива бесперспективна, поскольку «либо придётся переписывать определение экстремизма, что не имеет смысла, либо вторгаться в область вероубеждений, что очень опасно». «Я считаю, что криминализация убеждений — это порочная практика, разрушающая саму идею правосудия», — убежден Соколов.
Востоковед Игорь Панкратенко тоже весьма осторожен в оценках перспективы реализации инициативы о запрете ваххабизма в России: «Честно говоря, мне достаточно трудно представить правоприменительную практику по подобного рода делам». «Точнее, представить-то я ее как раз могу, но с учетом квалификации экспертов, которые будут в российских судах давать заключение о том, что является ваххабизмом, а что нет, мы столкнемся с достаточно сомнительными инцидентами, за каждым из которых — вполне конкретные судьбы людей, — рассуждает Панкратенко, — то есть, прежде чем что-то запрещать — необходимо выработать предельно конкретное и прозрачное определение: вот это ваххабизм, а вот это — уже нет и проходит по другим статьям Уголовного кодекса. Словом, этот запрет требует тщательной правовой и экспертной подготовки».
Говоря о перспективах международного отношения к запрету, особенно со стороны стран Ближнего Востока, Панкратенко отметил, что России «изначально нужно готовиться к негативной реакции и, соответственно, готовить серьезную программу действий, чтобы гасить этот негатив». По его словам, несмотря на то, что сейчас наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман бен Абдельазиз аль-Сауд затеял серьезные реформы в стране, в том числе и стал выступать за «умеренный ислам» и с критикой в адрес ваххабизма, подобные пертурбации следует рассматривать как внутренние дела Эр-Рияда. «„Маленький принц" может в своем королевстве творить что угодно — это их внутренние дела. Там сейчас все по давно известной схеме — „в Эр-Рияде я решаю, кто здесь религиозно неумеренный, а кто вполне себе лоялен". Проблема лишь в том, — отмечает Панкратенко, — что если подобной сортировкой займется и Россия, то из каких бы благих побуждений она не действовала, как бы тщательно не прорабатывала аспекты этой акции, религиозные круги на Ближнем Востоке все равно представят это как гонения на ислам». Поэтому, считает эксперт, России необходимо заранее просчитать свои действия в случае, если начнется негативная реакция на запрет ваххабизма со стороны влиятельного исламского духовенства в арабских странах, чтобы не получить имиджа страны, в которой «притесняют мусульман».
Казахстанский религиовед из Астаны Мурад Мухамеджан скептически смотрит на перспективу запрета ваххабизма, полагая, что это не принесет желаемых результатов, поскольку «в век Интернета и планшетов идею не запретить», к тому же «салафизм — одна из признанных школ богословия в суннизме, которая по радикализму ничем не уступает другим суннитским школам богословия». Однако, по словам Мухамеджана, «в случае запрета салафизма в России никакой существенной реакции со стороны стран Ближнего Востока не последует». «Все пройдет гладко, потому что во всех крупных мусульманских странах (например, Египет, Иран, Турция, Пакистан) салафизм не приветствуется, а в Саудовской Аравии, где салафизм признан государственной идеологией, сейчас активно „открещиваются" от деятельности салафитских групп, действующих заграницей», — полагает религиовед.
Иной точки зрения придерживается известный российский исламовед, профессор Московского государственного лингвистического университета, доктор исторических наук Роман Силантьев, который считает предложение муфтия Татарстана и его поддержку Межрелигиозным советом России своевременным и очень верным. «Межрелигиозный совет России совершил прорыв, проявив солидарность в отношении ваххабизма, — уверен религиовед, — если раньше было по поводу ваххабизма отдельное мнение у православных, отдельное мнение у разных мусульманских организаций, входящих в состав совета, то теперь они все были едины во мнении о необходимости признания ваххабизма экстремистской идеологии, а муфтий Татарстана, представляющий одну из крупнейших мусульманских организаций страны, четко и обоснованно озвучил это мнение». Роман Силантьев подчеркнул, что на заседании президиума Межрелигиозного совета России присутствовал первый заместитель председателя Совета муфтиев России Дамир Мухетдинов, и он совершенно не возражал против предложения муфтия Татарстана, хотя ранее именно функционеры СМР всегда были против против любых запретов ваххабизма: председатель СМР Равиль Гайнутдин выступалпротив положений Грозненской фетвы о противодействии экстремизму и терроризму в 2016 году, которая ваххабитов объявляла вне ислама.
«С учетом того, что сейчас началась в Саудовской Аравии „перестройка", а принц аль-Сауд заявил, что распространять ваххабизм Эр-Рияд был вынужден под давлением Запада, чтобы противодействовать влиянию СССР в исламском мире, и признал эту политику порочной, запрет ваххабизма в России не вызовет негативной реакции в арабских странах», — убежден исламовед. Он считает, что сейчас политическая обстановка на Ближнем Востоке благоприятствует тому, чтобы признать ваххабизм экстремистской идеологией без особых проблем для имиджа Москвы на Ближнем Востоке. Сам Силантьев предлагает присмотреться к опыту республик Центральной Азии, где местные власти уже пошли на подобные меры и признали движение «Салафия» экстремистским, облегчив силовым органам задачи в отношении ваххабитов.
На вопрос о том, почему принятый в 1999 году закон о запрете ваххабизма в Дагестане не дал результата, Силантьев ответил, что определение ваххабизма в нем было расплывчатым, а география его применения ограничивалась территорией региона. К тому же, полагает исламовед, сейчас уже накоплен опыт по противодействию экстремизму и терроризму на религиозной почве, поэтому признание ваххабизма экстремистской идеологией и борьба с ваххабитами приведут к резкому уменьшению возможностей для распространения ваххабизма в России.
Эксперт Института национальной стратегии, главный редактор журнала «Мусульманский мир» Раис Сулейманов полагает, что признание ваххабизма экстремистской идеологией не приведет к серьезной негативной реакции на Ближнем Востоке. «Давайте вспомним, что в 2003 году в нашей стране „Братьев-мусульман" („Ихван аль-Муслимун") признали террористической организацией, и это решение оказалась стратегически верным: сегодня эту организацию по всему Ближнему Востоку вслед за Россией также включают в списки террористических организаций, причем даже в тех странах, где их позиции были до недавнего времени очень сильны — в Египте, в странах Аравийского полуострова. Я хорошо помню, как еще 5−6 лет назад и в России звучали призывы снять в нашей стране этот запрет с „Братьев-мусульман", исключить эту организацию из списка террористических, особенно напирали российские лоббисты ихванов, когда во главе Египта непродолжительный период в 2012—2013 годах был один из лидеров „Братьев-мусульман" Мухаммед Мурси. Однако в Москве на это не пошли, и как видим, позиция России по „Братьям-мусульманам" оказалась стратегически правильной: сейчас по такому же пути идут арабские страны», — напомнил эксперт.
Сулейманов привел также пример с турецкой организацией «Нурджулар», которую в России признали экстремистской в 2008 году: «Прекрасно помню, как „Нурджулар" признали экстремистской организацией и из турецких лицеев начали высылать адептов Фетхуллаха Гюлена — сколько тогда прозвучало обвинений в адрес Москвы! И что Кремль ущемляет мусульман, и портит отношения с Турцией, ай-ай, как это плохо… И вот, спустя несколько лет Анкара сама поняла, что Россия была права, а власти Турции признали, что разветвленная организация Гюлена представляет опасность для государства. Эрдоган решился на жесткий запрет в 2016 году, хотя в России на это пошли еще 8 лет назад. И кто бы мог подумать, что генеральный консул Турции в Казани примется писать статьи в казанских изданиях, целиком и полностью поддерживая решение России о запрете „Нурджулар" и закрытии турецких лицеев, которые, по словам же турецкого дипломата, „использовались для вербовки новых членов в данную организацию". А я ведь прекрасно помню, как татарские националисты в Казани в 2007—2008 годах бились в истерике, обвиняя Москву в том, что она „зачищала" турецкие лицеи от гюленистов. И вот, бац, сам турецкий консул поддержал такие шаги», — удивляется религиовед. Таким образом, считает Сулейманов, признание ваххабизма экстремистской идеологией не только не встретит возмущений на Ближнем Востоке, но еще будет одобрено другими мусульманскими странами, как это было в случае с «Братьями-мусульманами» или «Нурджулар». «Никто же из адекватных людей не возмущается, что фашизм, как идеология, был в 2014 году запрещен для пропаганды в России», — резюмировал Сулейманов.
Следует отметить, что ваххабизм как идеологическая доктрина был сформирован в 18 веке арабским богословом Мухаммедом ибн аль-Ваххабом (1703−1792), по имени которого это течение и получило свое название. За основу своего учения аль-Ваххаб взял труды другого арабского богослова Такиуддина ибн-Таймии (1263−1328), который выступал за радикальное «очищение» ислама и возврат к нормам «салафов» (праведных предшественников), живших во времена пророка Мухаммеда и его сподвижников в 7 веке. Поэтому учение также именуют иногда салафизмом (слова «ваххабизм» и «салафизм» являются синонимами). В основе ваххабитской доктрины лежит идея не только противостояния с иноверцами, но также и с мусульманами, которые не разделяют взглядов ваххабизма. Следует отметить, что запрещенные в России и во многих других странах террористические организации «ИГИЛ», «Аль-Каида», «Джебхат ан-Нусра» и ряд других в своей идеологии базируются именно на ваххабизме.