Мир, который не наступит: почему XXI век не несет стабильности исламскому миру?
Сколько раз за последние десятилетия мы слышали фразу «мирный процесс»? Соглашения, переговоры, временные перемирия — все это преподносилось как шаг к стабильности. Но исламский мир остается ареной нескончаемых конфликтов, а границы на карте меняются не референдумами, а огнем и кровью. Почему же мир так и не наступает? Ответ кроется не в случайности, а в системном подходе тех, кто управляет мировой политикой.
Обещания, которых не сдержат
Палестина – «двух-государственное решение» обсуждается с 1993 года, но на деле территории Палестины только сокращаются.
Кашмир – Индия обещала провести референдум еще в 1948 году, но в 2019 году лишила регион автономии, фактически поглотив его.
Сирия, Ирак и Афганистан – война в Ираке формально завершена, но реальная власть в этой стране распределена между иностранными силами и локальными группировками. В Сирии наступила долгожданная победа над тираном Асадом, однако новые власти сталкиваются с дискредитацией так называемых "либералов", для кого вопрос алкоголя в будущей Сирии важнее крови, которую пролил диктатор. В Афганистане экономическое удушение со стороны тех же "либералов" (не могут смириться с военным поражением).
Вывод: нестабильность – это не ошибка, а часть стратегии.
Война как бизнес: кто зарабатывает на хаосе?
Оборонная индустрия – мировые военные расходы в 2023 году достигли рекордных 2,2 трлн долларов (по данным SIPRI). США, Франция и Великобритания активно продают оружие странам Персидского залива, поддерживая баланс страха.
Транснациональные корпорации – компании, такие как ExxonMobil и BP, получают сверхприбыли, когда конфликт дестабилизирует регионы с энергоресурсами. Вспомним Ирак 2003 года: кто контролирует нефть после «освобождения»?
Частные военные компании – такие структуры, как американская Blackwater (ныне Academi) или российская ЧВК «Вагнер», участвуют в конфликтных зонах, превращая войну в коммерческий проект. Идея в том, что война не мешает глобальной экономике — она ее питает.
Контроль смыслов: когда война не на поле боя, а в головах
XXI век – это век войны интерпретаций. Мы видим не события, а их трактовку. «Революция» или «переворот»? – зависит от интересов СМИ. «Борцы за свободу» или «террористы»? – решает алгоритм социальных сетей. «Освобождение» или «оккупация»? – зависит от того, кто пишет учебники истории.
Палестина – один из главных примеров:
Instagram, Facebook и X (Twitter) блокируют или занижают охваты контента, который освещает преступления оккупантов.
Западные медиа используют пассивный залог: «Палестинцы погибли в результате авиаудара», избегая указания, кто именно их убил.
В 2024 году Google на картах полностью убрал слово «Палестина», оставив только название «Израиль».
Кто владеет информацией – тот владеет реальностью.
Будет ли исламский мир свободен?
Пока мусульмане не восстановят интеллектуальную и экономическую самостоятельность – нет.
Пока мы зависим от технологий и медиа Запада – нет.
Пока мы не понимаем, что «мирные процессы» – это лишь тактика затягивания и сохранения статус-кво – нет.
Но если осознание придет – у этого мира появится шанс.
Между тем, количество погибших от войны в Газе может достичь 186 тысяч
По мнению ученых, число «отложенных» смертей в анклаве будет расти из-за острого недоедания, нехватки медикаментов, распространения инфекций и отсутствия больниц.
По данным ООН, в 2025 году более 60 000 детей в Газе будут нуждаться в лечении от истощения. И даже во взрослом возрасте эти ребята никогда не станут здоровыми. «Исследования людей, переживших Вторую мировую войну, показали, что у них больше шансов заболеть неинфекционными заболеваниями, если в детстве они недоедали,— объясняет хирург, профессор Гассан Абу-Ситта, который работал в больницах Газы во время войны. — Они также с большей вероятностью станут диабетиками и будут страдать от гипертонии в старости».
Еще одна серьезная проблема — острая нехватка врачей. За время войны в Секторе были убиты более тысячи медработников. Из 6 сосудистых хирургов, которые работали на юге Газы, остался только один. Онкологов в этой части анклава больше нет: они все убиты. «Некоторые специальности полностью оголены, — говорит Абу-Ситта, — нефрологов больше нет. Их всех убили. Больше нет сертифицированных врачей неотложной помощи». На подготовку новых специалистов, по мнению хирурга, требуется не менее 10 лет.
Кроме того, около 13 000 жителей Газы страдают от ранений и нуждаются в немедленных операциях. «Огромное количество сложных травм, требующих лечения, означает, что это поглотит систему здравоохранения на целое поколение», — считает доктор.
На рост смертности в анклаве сильно влияет и разрушение инфраструктуры. «Гепатит, диарея, респираторные заболевания, полиомиелит, который вновь появился во время войны, будут продолжаться, потому что по-прежнему нет канализации и чистой питьевой воды, – поясняет Гассан Абу-Ситта, — нет жилья, нет поликлиник».
В анклаве не осталось неразрушенных больниц. Но госпитали должны быть восстановлены в ближайшее время! Несмотря на расстояние и ограничения, мы в фонде «Солидарность» будем делать все, чтобы раненые в Палестине имели возможность лечиться и жить.