Кто стоял у истоков СССР?
Я уже разбирал причины краха Российской империи, вызванного, в первую очередь, событиями внутреннего порядка, а именно возникшим в империи двоевластием, что и привело к подписанию губительного для России соглашения Сайкса-Пико. Обеспокоенные неуклонным возвышением роли Петрограда спецслужбы великих держав пристально следили за ситуацией и находили множественные подтверждения всё возрастающих амбиций Дома Романовых. Как документальные, что проявились злосчастной подписью Сазонова под Соглашением о Малой Азии 1916 года, так и военно-политические, ведь Романовы стояли уже буквально в двух шагах от обладания вожделенными Проливами и священным Царьградом, так и материальные, когда промышленность необъятной империи заработала, наконец, на полную мощность, что выразилось в начале бесперебойного обеспечения воюющей армии боеприпасами и в масштабном её перевооружении.
При внимательном изучении вопроса становится ясно, что централизованная Россия не была нужна никому ни в Европе, ни в мире. В Лондоне, Париже и Вашингтоне прекрасно понимали, что не для Финского залива строились могучие линкоры и не для внутреннего употребления разрабатывались и производились многомоторные бомбовозы. В результате объединенный альянс друзей-врагов сокрушил Российскую империю изнутри. Колоссальное государство было уничтожено и раздроблено на части, казалось, навсегда лишившись самой возможности объединиться на каких бы то ни было принципах.
Но прошло буквально несколько лет, и из горнила чудовищной междоусобицы и гражданской войны, на обломках Российской империи, явилось на свет новое централизованное государство. СССР не только преодолел все трудности рождения и первоначального роста, но стал в конечном итоге одной из двух мировых сверхдержав, в руках которых находились судьбы мира.
Как такое случилось? Почему могучее государство стало опасным и было уничтожено ополчившимся на него «цивилизованным миром», а его преемник устоял, став не менее могучим? Почему СССР не был уничтожен в зародыше, хотя для этого у «империалистических хищников» были все возможности?
Я упоминал уже о «Четырнадцати пунктах президента Вильсона», на которых было основано переустройство мира по результатам Первой мировой войны. У победителей были самые разные планы, но точку в дипломатической борьбе поставил именно 28-й президент Соединённых Штатов Томас Вудро Вильсон. Понятно, не без участия своего верного падавана полковника Хауза, что ухитрился стать главным «решальщиком» и движущей силой Парижской конференции, которую мы сейчас именуем просто «Версалем». С тех самых пор Версаль — это не просто точка на карте, не только резиденция французских королей. Это место, где были подписаны исторические Версальские соглашения, с которых, собственно, и берет начало современный мир.
Изначально соглашение было заключено на словах, и основой, на которой джентльмены ударили по рукам в октябре 1918 года, были именно President Wilson’s Fourteen Points, являвших собой перечень принципов послевоенного мироустройства. Это было платой за участие в американцев войне на стороне Антанты, а не Германии. Не забываем, что шёл 1918-й год и немцы имели все основания полагать, что выигрыш в войне — дело решённое. Потому французы согласились на всё, не взирая на то, что большинство из «пунктов» в корне противоречили их собственным интересам. У Франции просто не было другого выхода. Англичане же выторговали отступные по второму «пункту», где говорилось о freedom of the seas, то есть свободе судоходства, как в мирное, так и в военное время. В дальнейшем, после победы, это джентльменское соглашение было юридически оформлено и закреплено на Парижской конференции.
Результатом Версаля стал пакет из пяти договоров, подписанных, с одной стороны, победителями, а с другой — Германией, Австрией, Болгарией, Венгрией и Османской империей. Представителей России среди участников версальского процесса не было. Значит ли это, что он не повлиял на дальнейшую судьбу необъятных территорий Северной Евразии, на которых в тот момент полыхала жесточайшая гражданская война? Конечно же, повлиял, да ещё как. Практически с той же степенью важности, как и на судьбу будущей Турецкой Республики. Вот это влияние и разберём.
Исходить надо опять-таки из картины мира, предложенной американцами в «Четырнадцати пунктах». Относительно будущего территорий бывшей Российской империи позиция Вильсона и Хауза, а значит Соединенных Штатов, была высказана в пункте шестом: «The evacuation of all Russian territory and such a settlement of all questions affecting Russia as will secure the best and freest cooperation of the other nations of the world in obtaining for her an unhampered and unembarrassed opportunity for the independent determination of her own political development and national policy and assure her of a sincere welcome into the society of free nations under institutions of her own choosing; and, more than a welcome, assistance also of every kind that she may need and may herself desire. The treatment accorded Russia by her sister nations in the months to come will be the acid test of their good will, of their comprehension of her needs as distinguished from their own interests, and of their intelligent and unselfish sympathy».
Если коротко, то США гарантируют России территориальную целостность и настаивают на выводе всех иностранных войск. Иными словами, американцы потребовали оставить Россию в покое, не вмешиваться в её внутренние дела и «пусть победит сильнейший».
Здесь Вильсон явственно демонстрирует приоритеты США в отношении российской государственности. Равно как и турецкой, кстати (в пункте двенадцатом). И они в корне отличаются от отношения США к другим участникам процесса. Так, в пункте десятом недвусмысленно заявляется: «The peoples of Austria-Hungary, whose place among the nations we wish to see safeguarded and assured, should be accorded the freest opportunity to autonomous development». То есть в случае с Австро-Венгрией речь вдруг заходит о «народах, её населяющих» и их «праве на автономию». Что это означает в переводе с дипломатического языка на человеческий, думаю, объяснять никому не надо.
И вот теперь начинается самое интересное. Свои пожелания американцы озвучили 8 января 1918 г. Ответом на них было гробовое молчание основных фигурантов этих самых «пунктов». Мир предпочёл Вильсона не услышать. Антанта, то есть Англия и Франция, посчитали, что американский план им невыгоден, немцы же с австрийцами Вильсона проигнорировали, так как были уверены в скорой победе.
Но уже в феврале 1918 г. всё резко поменялось. Франция вдруг отчаянно озаботилась присутствием американских войск на своей территории в количестве «чем больше, тем лучше». Что же случилось? Дело было в том, что в феврале подошли к концу немецко-большевистские переговоры в Брест-Литовске и всем стало ясно, что Россия окончательно вышла из войны. Для Франции это было как гром среди ясного неба. Хотя переговоры начались ещё в декабре 1917 г., вероятность того, что Россию удастся удержать в войне была очень высока. Ведь в рукаве у французов был козырной туз, который они намеревались использовать в критический момент. И звался он – Лев Давидович Троцкий. Нарком по военным и морским делам и «создатель Красной Армии».
Вот тут отвлечёмся ненадолго. Очень смешно бывает слышать от историков заявления об «американском» генезисе Троцкого. Мол, приехал на пароходе из США, значит, американский ставленник, как же иначе? «Америка России подарила пароход»©. А то, что работал этот «агент Госдепа» исключительно в интересах Франции (его демарш в Брест-Литовске подтверждает это с кристальной ясностью), маститым «знатокам» без разницы.
Но историки историками, а Ленин с его «твердокаменной волей» переборол Троцкого, когда тот попытался сорвать мирные переговоры с немцами. Насколько же схватка была серьёзна, свидетельствует определение, которым вождь мирового пролетариата заклеймил своего ближайшего соратника: «Политическая проститутка». Совершенно несвойственная воспитаннейшему Владимиру Ильичу риторика выдала ту свирепую ярость, что его охватила. Ленин церемонится не стал и незамедлительно продавил подписание мирного договора. При этом любопытно, что Троцкого не расстреляли, не отправили в кремлевскую больницу на срочную операцию и даже не выгнали ни с одного поста. Хотя, скажем, Якова Свердлова в схожей ситуации моментально постигла «болезнь» и скоропостижная смерть. Видимо, потому что Троцкий никогда не покушался на жизнь непосредственно Ленина. Но главное, масонские «ключи», с помощью которых блистательный Лев Давидович «строил» Красную Армию из остатков императорской, были в его руках. Однако этот раунд Троцкий, а с ним и французы, проиграл.
Между тем выход России из войны означал, что Франция оказалась на пороге краха. Немцы, которые, по меткому выражению Алексея Толстого, «железным тараном били и били в прекрасную Францию» получали все возможности её добить. Поэтому, как только о Брест-Литовске стало известно, в Париже была немедленно созвана конференция союзников, на которую съехались правительственные делегации под руководством Клемансо, Ллойд-Джорджа и полковника Хауза.
Французы настаивали на немедленной военной интервенции в Россию, насильственное отстранение большевиков от власти и прекращение любых переговоров с немцами. И тут произошло неожиданное: Ллойд-Джордж и Хауз как один выступили в защиту Ленина. Это означало, что США по договоренности с Лондоном уверенно заняли место Российской империи в европейских делах, что, с точки зрения Франции, было самой настоящей катастрофой, так как американцы не скрывали своих планов. Президент Вильсон не раз публично заявлял, что Америка стремится к «миру без победы», и для французов это означало одну простую, но страшную вещь: Германию сохранят, и Франция не сможет доминировать на континенте.
Более того, по итогам Версаля французам и немцам устроили общую границу, что прямо говорило о намерении «высоких сторон» затеять очередную европейскую заварушку с их непосредственным участием. В Версале Франция сделала всё, чтобы сохранить Австро-Венгрию как буфер между собой и Германией, но — не вышло. «Право на автономию» для народов бывшей империи Габсбургов, столь дальновидно заложенное Вильсоном в его «пункты», сработало как часы. Французам пришлось смириться, и Клемансо мрачно констатировал, что американская интервенция в сферу европейских интересов стал одной из величайших революций в истории и по своим масштабам и последствиям сопоставима с Февральской революцией в России. А как говаривал полковник Хауз: «Клемансо — это реакционер, которому можно верить». Именно в результате этой «революции» французы проиграли схватку за Россию, и она стала нужна им только как потенциальный противник Германии.
А вот Великобритания в Советской России была заинтересована. Правда, не столько ради России, сколько ради Германии, которая оставалась на континенте противовесом Франции. Англичанам нужно было удержать Россию от окончательного распада ровно для того, чтобы ослабленную войной Германию не втянуло в вакуум, образовавшийся к востоку от её границ. С этой же целью из частей бывшей Российской империи были созданы буферные государства между Германией и Россией. Англичане делили Россию на ряд относительно независимых государств, и процесс шёл со всех сторон.
На востоке верный английский сателлит Япония была кровно заинтересована в создании буферной зоны между собой и Советским государством, и там происходили прелюбопытные вещи. Кстати, только понимая это, можно правильно оценить роль Василия Константиновича Блюхера с его Дальневосточной республикой. Но это тема отдельного разговора, сейчас же важно понять, что британцы не были в восторге от идеи единого государства на территориях бывшей империи Романовых и планомерно его разрушали.
Германия и Австро-Венгрия по понятным причинам не могли повлиять на долгосрочное развитие России. Но остаются ещё США, и это совсем другое дело. Американцы недвусмысленно обозначили свои приоритеты в послевоенной Европе: «…liquidate the Allied military intervention in Russia and… build a strong democratic Germany that could act as a stabilizing force», то есть положить конец интервенции в России и построить сильную демократическую Германию. Если первое прямо противоречило английским интересам, то второе вставало как кость в горле у французов. Более того, на основании шестого «пункта» американцы заставили уйти из России даже японцев.
Говоря другими словами, США вступили в большую игру на евразийском континенте полноправными участниками, имея и понимание самой игры, и козыри на руках. А ставку они сделали на возрождение Орды, которая соперничала бы с европейскими сверхдержавами, отвлекая их силы и внимание от самих Соединенных Штатов.
Именно так, стараниями США, на обломках Российской империи появился Советский Союз. И для того, чтобы разобраться в этой загадочной трансформации, нужно понимать, что СССР не был прекрасным Фениксом, возникшим из пепла. Это был монстр, порождённый холодным расчётом, тайными знаниями и неустанным трудолюбием «доброго доктора» Франкенштейна. Американского. СССР, сшитый на живую нитку из частей убитой империи и оживленный месмерическими токами, густо замешанными на кровавых жертвоприношениях, поднялся из небытия, показав собой результат алхимической «работы в красном».
Но я уже говорил, что главное в создании любой сложной системы — это не волшебство, а знание принципов её функционирования, помноженное на исполнительское мастерство и наличие необходимых ресурсов. У США было и то, и другое, и третье. Поэтому американцы в лице президента Вильсона, полковника Хауза и прочих «тихих американцев», оставшихся неизвестными, но честно отработавших дипломатов, разведчиков и чиновников, смогли создать из останков растерзанной европейскими хищниками Российской империи новое государство. Они стали коллективным «франкенштейном», оживившим советского «монстра».
Про то, как делят мир
Подконтрольные территории будущих «хозяев» выделены цветами: красным — британские, синим — французские, зелёным — итальянские, жёлтым — русские, коричневым — международные. Латинскими буквами обозначены зоны влияния: A — французская, B — британская, C — итальянская.
Несмотря на все старания социал-дарвинистов, люди в принципе понимают, что кое-что в этом мире происходит не просто так. Не только волею бессмысленного «случая», не только под влиянием «невидимой руки рынка» или неизвестно откуда возникших «пассионарных толчков», но гораздо чаще — как следствие целеустремленности и неуклонной воли власть имущих. Понимание этого есть у многих, но вот дальше люди зачастую вступают в тёмный лес. Прямо по Данте: «Nel mezzo del cammin di nostra vita, mi ritrovai per una selva oscura», что можно перевести как «земную жизнь пройдя наполовину, я очутился в сумрачном лесу». Вот по этому лесу и блуждают они в поисках «мирового правительства», «жидомасонов», «Приората Сиона» и прочих «тамплиеров». Люди ищут Тайну™, сама мысль о которой будоражит кровь и заставляет сердца биться сильнее.
На самом деле всё гораздо прозаичнее. Впрочем, магия и тайна совершенно не отменяются. Просто магия — это не совсем то, что представляет себе под этим словом большинство обывателей. Но то другая тема, сейчас же хотелось бы поговорить о принятии решений в этом мире вообще и в государственной политике в частности: как они готовятся, кем принимаются и каким образом реализуются.
Так вот, большинство судьбоносных решений принимается не под сенью магических артефактов или под завораживающие заклинания колдовских ритуалов, а в обычных кабинетах, где заседают уставшие от монотонной работы бюрократы. И все эти решения — результат кропотливой работы профильных специалистов по исполнению общего вектора развития, заданного сверху. Вектор же этот направлен на достижение одной цели – на получение выгоды для конкретного государства или общественно-политического движения. Все остальные песни про счастье всего человечества и тому подобные рассказы про вечную жизнь и власть непреходящую всего лишь старые, как мир, разводки для непосвященных.
«У нас нет вечных союзников, и у нас нет постоянных врагов. Вечны и постоянны наши интересы. Наш долг защищать эти интересы», — отчеканил 1 марта 1858 года в Палате общин британского парламента виконт Генри Джон Темпл Палмерстон, и с тех пор каждый, кто пытается объяснить действия какой-либо успешной державы, должен понимать, что в принятии решений они руководствуются именно этим принципом. И никаким другим.
Поняв же это, необходимо начать по-другому относиться к постоянным обманам, введениям в заблуждение, предательству, переговорам за спиной и прочим «особенностям» межгосударственных отношений, совокупность которых и есть дипломатия во всей красе. И когда уйдут эмоции и придёт понимание, вот тогда можно будет проанализировать любое событие прошлого и настоящего не с точки зрения морали и общечеловеческих ценностей, а с точки зрения живых и очень конкретных людей, движений и государств. Как сказал Цицерон: “Cui prodest“. Давно сказал, но слова эти, «ищи, кому выгодно» от давности лет не потускнели.
Исходя из этого и рассмотрим один из любопытных эпизодов в мировой истории, а именно делёж ближневосточного пространства по итогам Первой мировой войны. Многие знают, что современный формат ближневосточного устройства начал складываться по результатам Лозаннского договора 1923 года, который фактически денонсировал Севрский договор 1920 года. Но не все знают, что оба этих договора были следствием твердой позиции Соединенных Штатов в Версале, где в 1919 году оговаривалось послевоенное мироустройство.
Так, пункт двенадцатый из декларации американского взгляда на будущее мира, известной как «Четырнадцать пунктов президента Вильсона», гласит: «The Turkish portions of the present Ottoman Empire should be assured a secure sovereignty, but the other nationalities which are now under Turkish rule should be assured an undoubted security of life and an absolutely unmolested opportunity of autonomous development; and the Dardanelles should be permanently opened as a free passage to the ships and commerce of all nations under international guarantees». Если коротко, то американцы гарантировали суверенитет «турецким частям Османской империи», сопроводив эти гарантии привычными словесами о соблюдении прав нацменьшинств и обеспечив себе постоянный проход через Дарданеллы. Тем самым был положен конец британским и французским планам в отношении Турции.
В Версале, чтобы ни у кого не возникало вопросов, американский мегадипломат полковник Хауз так прокомментировал карту будущего Ближнего Востока, предложенную Великобританией и Францией: «Syria has already been allotted to France by agreement with Great Britain. Great Britain is clearly the best mandatory for Palestine, Mesopotamia, and Arabia. Anatolia should be reserved for the Turks». То есть французы «по договоренности с британцами» получали Сирию, Великобритания — Палестину, Месопотамию и Аравию. Но Анатолия была закреплена за Турцией, что гарантированно делало её не только независимым, но и весьма влиятельным государством. Шах и мат.
Но когда началась эта игра, в которой столь явно победили США, навязав всем свою волю? Что это за соглашение между Францией и Великобританией, в которое столь жестко вклинились американцы? Вот о нем и поговорим сейчас, потому как оценить дальнейшие события без понимания его роли невозможно.
Речь идёт о соглашении Сайкса-Пико от 1916 года, названном именами англичанина Марка Сайкса и француза Жоржа Пико. Сводится оно к тому, что Англия, Франция, Россия и Италия договорились о разделе Ближнего Востока на случай, если они объединенными усилиями победят в Первой мировой войне. Карта, приложенная к соглашению, показывает, как победители собирались рвать на части Османскую империю. По итогам войны Англия получала «мандат на управление» будущим Ираком, Франция — контроль над юго-восточной частью Анатолии, Италия получала юго-западную Анатолию, а Российская Империя — вожделенные проливы и территории, названные «Арменией».
Но это соглашение так и не было выполнено. Вмешавшиеся в процесс американцы разрубили гордиев узел дипломатических ухищрений и не дали разделить Османскую империю. Англичане в свою очередь «кинули» французов, захватив Мосул, который Франция считала «своим по праву». Вспоминается любопытный казус из истории дипломатии, когда премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж и президент Франции Клемансо полезли в драку и президенту США Вудро Вильсону пришлось прибегнуть к силе, чтобы растащить их. А причиной разногласий был именно захваченный англичанами Мосул. Французы настаивали на том, что соглашение Сайкса-Пико по-прежнему имеет силу в двусторонних отношениях между Великобританией и Францией. Англичане же заявили, что ввиду отсутствия одного из участников договора, а именно Российской империи, соглашение потеряло силу.
Вот тут мы и подходим к интереснейшему вопросу. В чем был истинный смысл подписания данного соглашения и к чему оно привело по истечении стольких лет и событий?
Если внимательно присмотреться к карте, то можно увидеть, что английское и французское присутствие в регионе разделено буферными «зонами влияния», обозначенными на карте буквами А и В. Это очень мудрое решение. В столь взрывоопасном регионе граница между государствами означает неизбежные конфликты, плавно, а иногда и не очень, перерастающие в войну. Поэтому англичане и французы благоразумно отгородились друг от друга будущими Сирией и Иорданией.
А вот в отношении России и Италии никаких «прокладок» на карте не предусмотрено, и говорит это только об одном: ни Англия, ни Франция не собирались выполнять пункты соглашения, касающиеся Италии и России. Ничего личного, просто бизнес, в смысле «вечные интересы». И если потешную Италию никто всерьез и не рассматривал, то в отношении могущественной Российской империи подобный демарш выглядел, как минимум, провокацией. Ею он и был. Но русская дипломатия во главе с министром иностранных дел Сазоновым, ставленником (и родственником) не так давно убиенного Петра Аркадьевича Столыпина, на эту провокацию повелась.
России следовало демонстративно отказаться от продвижения на юг. Не идти ни на какие договорённости, как бы соблазнительно они ни выглядели. Как это сделали американцы, оказавшиеся дальновиднее и терпеливее русских. Когда англичане ещё до начала Первой мировой предложили полковнику Хаузу Иерусалим, тот сразу же отказался. Уже в Версале, когда Россия выпала из числа не только игроков, но и претендентов, Англия вновь предложила Америке «Армению» и черноморские проливы вкупе с Константинополем. Понимающие американцы снова решительно отказались. «Бойтесь данайцев, дары приносящих».
Но Россия, стараниями Сергея Дмитриевича Сазонова, верного последователя своего благодетеля Столыпина, что не обладал и малой толикой мудрости полковника Хауса, легко попалась в ловушку. «Жадность фраера сгубила», как гласит в таких случаях народный фольклор. Участием в переговорах и подписанием соглашения Сайкса-Пико Российская империя подписала себе смертный приговор.
В отчаянной попытке исправить ситуацию Николай II немедленно выгнал Сазонова, но было уже поздно. Собирательный «Майкрофт Холмс», который, по определению сэра Артура Конан-Дойля, и был британским правительством, уже увидел и оценил масштаб угрозы английскому владычеству со стороны России в целом и императора Николая II в частности.
Во-первых, через насаждаемую «Армению», которая присоединялась бы к уже находившейся под русским контролем частью Персии, Российская империя претендовала не только на территорию, но и на возможность использовать в своих интересах столь мощный рычаг, как курдский народ. Мы видим сейчас, как успешно пользуются им США. Россия хотела того же самого, но только сто лет назад. И всё это в непосредственной близости не только от Британской Индии, так ещё и от единственного для англичан источника нефти.
Во-вторых, захватив Константинополь и получив тем самым сакральное обоснование своих притязаний на главенство в христианском мире, русская императорская династия получала все шансы восстановить Румскую империю и выйти на первые роли не только в Европе, но и в мире.
Однако не вышло. Объединенный англо-французский альянс при полном совпадении с интересами Германии и Австро-Венгрии сокрушил Российскую империю. Николай II и его сын, цесаревич Алексей были убиты, и претензии Романовых канули в лету вместе с ними. После чего европейские сверхдержавы немедленно вернулись к разборкам между собой, плодами которых в итоге воспользовались США.
Таким образом, падение Российской империи было предопределено именно дерзновенной попыткой восстановить Румскую империю и участвовать в мировых процессах уже как «руководящая и направляющая» сила в новом Румском Проекте. Но время ещё не пришло.
В этой геополитической коллизии явственно видно слияние как тонких материй сакрального обоснования власти, так и грубой материи исполнительского мастерства живых людей. Могущественные империи, возглавляемые «царями земными», возомнившими себя «помазанниками Божьими» сошлись в борьбе за первенство в этом мире. Кто-то проиграл, а кто-то выиграл, и ничего случайного в этом не было.
Колоссальный бюрократический аппарат великих государств работал, не покладая рук, для осуществления замыслов своих боссов. Никаких чудес, просто тяжелая работа, в которой британские и французские специалисты оказались профессиональнее российских. Машина русского государства, отформатированная Столыпиным, прекрасно показала себя на внутренних фронтах. Но при столкновении с системой более высокого порядка она дала сбой на самом верху. Столыпин и Сазонов не понимали самой сути власти и сделали ряд фатальных ошибок на своём, исполнительском уровне. Император же Николай Александрович, сосредоточившись на поисках тайных смыслов, упустил из рук управление текущим моментом и в результате потерял всё.
Этот пример вновь приводит нас к тому, что сколь бы ни была работоспособна исполнительная ветвь власти, без правильного понимания принципов, без правильно отстроенной системы управления любая структура нежизнеспособна. Лишь совокупность всех необходимых элементов даёт устойчивый результат, причём уровень развития отдельных из них не столь важен, главное, чтобы он не был ниже некоей критической величины. Если же структура функционирует, опираясь на верные принципы, в первую очередь управленческие, и использует при этом правильные технологии, то она получает свой шанс.
Про государства, нации и технологии
Я достаточно часто говорю о знаниях™, что были сокрыты или, напротив, переданы человечеству для дальнейшего использования некими «избранными». В качестве примера можно привести деятелей Румского Проекта, которые, предвидя падение Константинополя, озаботились как сохранением имеющегося у них объема знаний, так и созданием условий для его распространения в том формате и количестве, которое устраивало бы исключительно их самих. Это позволило им в дальнейшем манипулировать странами и народами путем дозированного допуска к знаниям. Как метко подметил Френсис Бэкон: «Knowledge is power». Это высказывание обычно переводят на русский как «знание — сила». Я не считаю этот перевод лучшим и предпочитаю вариант: «Знание — власть». Именно власть является конечной целью сильных мира сего, и обладание знанием — самый верный путь к её достижению.
Но что есть эти самые знания? Большинству людей сразу приходят в голову пыльные свитки в секретных хранилищах, в которых прописана извечная мудрость, самое легкое прикосновение к которой даст поистине нечеловеческие возможности их обладателю.
Увы, я вынужден разочаровать романтичных поклонников мистических романов, сериалов и кинофильмов. Мечты о сиюминутном перерождении в сверхсущество через постижение неких секретов так и останутся мечтами. Всё гораздо прозаичнее. То самое «секретное» знание по большей части не что иное, как банальный свод технологических карт и колоссальная картотека. И при всей внешней скучности это и даёт людям могущество. Даёт власть.
Я не буду сейчас говорить о картотеке, о базе данных, что позволяет действительно правильно работать с людьми. «Чемоданы компромата» — вещь понятная каждому. А если этих чемоданов не шесть, а тысячи? И собирались они на самые влиятельные семьи человечества, более того, на целые страны и народы в течении нескольких столетий? Это колоссальный ресурс!
Но о нём речь впереди, сейчас же давайте поговорим о технологиях. Само слово вызывает некий пиетет в умах людей, не связавших свою жизнь с инженерными специальностями. На самом же деле правильная технология — это всего лишь верная последовательность действий, не более, но и не менее. И домохозяйка, которая варит действительно вкусный суп, пользуется проверенными технологиями, даже если не употребляет этого слова. Но если она не знает последовательности, то суп может получится вкусным только один раз. Случайно. Серьезные же люди стараются случайностей (то есть явлений, причин которых мы не знаем и не можем на них повлиять) избегать.
Поэтому в любом деле правильные технологии — это залог успеха. Без них не построишь стабильно работающую систему. Причём уровень развития отдельных элементов уже не столь важен, главное, чтобы он не был ниже некоей критической величины. Лишь совокупность даёт устойчивый результат. И обладание технологиями позволяет его получить. Совершенно замечательный пример использования верной технологии обучения дан в мультфильме «Кунг-фу панда». Учитель Шифу ухитряется получить из неуклюжей обжорливой панды блестящего бойца, «воина Дракона». Никаких тайных знаний и волшебных свитков, только верная технология использования его природных склонностей. И результат, как говорится, налицо.
Но мультфильмы мультфильмами, давайте разберём более сложный пример: строительство государства. Конкретизируем задачу: создание государства Ирак в его современном виде. И для того, чтобы разобраться в вопросе, надо уточнить вводные.
Во-первых, Ирак — это национальное государство, в том смысле, который придал этому определению Западный Проект.
Во-вторых, создание любого национального государства идёт параллельно с созданием нации. Подобное государство не может существовать без нации и наоборот, поэтому неважно, что есть цель, строительство нации или государства, процесс всегда идёт одновременно.
В-третьих, строительство инициируется элитарными группами. Легенды о самоорганизации масс оставим коммунистическим пропагандистам. Здесь главное знать, что элита бывает двух видов: своя и чужая.
В-четвертых, намерения при строительстве могут кардинально отличатся, при всей внешней схожести методов. Государство (нацию) строят либо для того, чтобы поднять капитализацию территорий, либо наоборот — опустить. И вот, держа это понимание в уме, посмотрим, как строилось национальное государство Ирак и иракцы, как государствообразующая нация.
После того как «Соглашение о Малой Азии от 1916 года», более известное как «Соглашение Сайкса-Пико», в связи с исчезновением одной из договаривающихся сторон, а именно Российской империи, было денонсировано англичанами, на Ближнем Востоке наступил этап нового передела. Уже в Версале судьба Месопотамии была определена. Эти территории становились «подмандатными» британской короны. Равно как и Палестина с Аравией. Соответственно, для эффективного управления ими были необходимы государственные образования. Причем происходило всё это на фоне резкого возрастания роли нефти.
В 1920 г. был подписан Севрский договор, согласно которому США, Великобритания и Франция, три могучих «империалистических хищника», в терминах советской риторики, начали делёж потенциально нефтеносного региона. При этом США находились в самом выигрышном положении. Мало того что они были фактическими победителями в Первой мировой войне, так у них единственных из «большой тройки» были собственные нефтяные месторождения. У британцев с французами дела обстояли намного хуже. Разруха и колоссальные долги при полном отсутствии нефти делали их весьма уязвимыми перед лицом американского могущества. И медлить им было никак нельзя. Учтём этот фактор.
Ещё одной важной особенностью момента было то, что населявшие в начале ХХ века Месопотамию арабы никакого базиса для государственного строительства предоставить не могли. До прихода англичан это была окраинная провинция Османской империи, которая сама была устроена далеко не по европейским лекалам. К тому же при османах арабы жили не по имперским законам, а по своим племенным правилам.
Но как в условиях жесточайшего цейтнота было ухитрится что-то сделать на этих вольных землях с этими вольными людьми и не отдать при этом инициативу конкурентам? Лишь наличие работающих технологий и проверенных людей, имеющих опыт в их практическом применении, могло помочь делу. У британцев нашлось и то, и другое.
Первое, что принесли английские джентльмены на эти земли, был Закон™. Единый для всех. Для того же, чтобы Закон™ стал не просто буквами на бумаге, а суровой реальностью, необходимы бюрократические и силовые структуры, что обеспечили бы донесение этого закона до широких масс и следили бы за его соблюдением. Также нужен тотальный контроль над финансами, так как сила, она не только в правде и пулеметах, но и в деньгах. Куда уж без них?
Так откуда всё это взялось? Не мудрствуя лукаво, англичане взяли всё из другой «своей» территории, где уже имелся богатый опыт государственного строительства и массы исповедующих ислам. Как пишет в своей замечательной книге «British Petroleum and the Redline Agreement» Эдвин Блэк: «Месопотамия стала Индией».
Обращение турецких бумажных денег было запрещено и взамен в обращение поступила индийская рупия. По всему Ираку были открыты отделения Eastern Bank of India. Бумажные рупии пароходами отправлялись из Бомбея, причём деньги требовались в таких количествах, что монетный двор в Бомбее не справлялся с печатанием денег, и тогда в Ирак была переброшена часть резервов в рупиях из Персии. В Басре открыли департамент по сбору налогов. Распределение собранных налогов осуществлялось из Калькутты. Были созданы суды, следственные органы и магистраты (укомплектованные индийцами), подчинявшиеся департаменту, находящемуся опять же в Индии.
В административном смысле весь новообразованный Ирак стал административной единицей, входившей в состав Бомбея. Гражданский и уголовный кодексы также были списаны с соответствующих кодексов Индии. На первых порах индийские законы даже не были переведены, и вся документация велась на английском языке. Личный состав полиции, которая создавалась с нуля специалистами Colonial Police India, был полностью укомплектован выходцами из Пенджаба, Сомали и Адена. Из индийцев была создана государственная бюрократия, из Индии были завезены работники органов здравоохранения и т. д.
При этом был произведен огромный объем работ в чисто физическом смысле. Был углублен фарватер Шатт-эль-Араба с тем, чтобы до Басры могли подниматься не только гражданские, но и военные суда достаточно большого водоизмещения. Басра превратилась в современный порт, для соединения которого с севером Ирака строились мосты и дороги. Таким образом, очень быстро, по историческим меркам — практически мгновенно, был создан материальный и бюрократический базис для Иракского государства. Появился сосуд, который предстояло наполнить содержимым. Нацией. «Иракцами».
Определяющими признаками нации в европейском понимании этого слова являются территориальная, этническая, религиозная и культурная общности. Когда нация первого уровня создаётся с намерением осуществить цивилизационный рывок, все четыре признака должны присутствовать в ней в полной мере. Как правило, такую задачу может решить только своя элита. Иракцев же создавала элита чужая, и для того, чтобы сохранить за собой рычаги управления новой нацией, англичане отдельные параметры кардинальным образом изменили.
Например, в этническом плане население Месопотамии состояло из арабов, персов, евреев, курдов и др. Всем им было предложено осознать себя чем-то единым — «иракцами». За одним «небольшим» исключением: индийцы так и остались индийцами, то есть чужаками.
Вместо религии, как объединяющего фактора, жителям страны предложили объединиться не «за», а «против». Разумеется, против «понаехавших» индийцев. Между тем религиозный фактор был переделан в культурный: ислам перевели на уровень «традиции предков».
В результате из гордых и независимых племён получилась разношерстная, но весьма управляемая и предсказуемая «масса населения», существующая под жестким контролем централизованного государства. Причём недовольство как простого народа, так и местных элит весьма успешно перенаправлялось на «индийскую» прослойку иракского общества, где оно и канализировалось, не доходя до истинных управителей, англичан. Нефть же исправно качалась, качалась и качалась. По воле Лондона, мимо народа Ирака.
Вот и всё. Никаких особых секретов, никакого волшебства. Только знания и их применение. Только правильные технологии и колоссальный опыт их применения. Очень просто.
Тимур Шангареев