Корявый путь идеолога «Новороссии»
Одна из последних записей Александра Дугина в фейсбуке исполнена горькой обиды:
Мы глубоко больны, и каждая попытка собраться с силами, прийти в себя вызывает чудовищную реакцию. На Крым нас хватило. И это было прекрасно. На Новороссию не хватает. И это страшно. Так как обесценивает все предыдущее. Как будто подбитая птица пытается взлететь, отрывается от земли, отчаянно машет крыльями и… снова срывается вниз. В ад предательства, немощи, сговора. Силы на исходе, а впереди холода, голод, неопределенность, а также смерть, смерть и смерть… Как с этим справиться, и где искать спасения преданной Новороссии, когда надеяться больше не на кого — а из родной России мерцает лишь осклабленная физиономия циника Суркова и молчание Путина, ставшее гробовым.
Этот текст можно было бы счесть пародией на романы русских эпигонов Тома Клэнси, если бы у Дугина были вкус, талант и чувство юмора. Но он убийственно серьезен и ужасающе бездарен. Он сам пародия. Он не шутит. Это пафос бывшего пророка, чьи акции на кремлевской бирже резко упали.
Отчего вдруг такая немилость? Чтобы ответить, нужно понять, откуда милость.
В отличие от многих своих коллег, я не считаю Александра Дугина сумасшедшим. Он шарлатан, а значит, мошенник ловкий и расчетливый.
Взыскующему истины Саше Дугину было 18 лет, когда в 1980 году будущий лидер исламского возрождения в России Гейдар Джемаль привел его за ручку в кружок поэта и мистика Евгения Головина. В Советском Союзе была тогда эпоха застоя, она же развитой социализм. Интеллигенция ушла в «кухонную оппозицию» и удовлетворяла свою интеллектуальную жажду самыми разными способами, в том числе интересом к мистике и оккультизму. Через мои руки прошло множество книжонок по эзотерике и теософии, сочинений Блаватской и ее адептов, бывал я и на собраниях вроде головинского кружка и вполне мог там видеть — а может, и видел — Дугина. Власти это оккультное полуподполье не трогали — оно считалось безобидным увлечением.
Евгений Головин политикой не интересовался, он ее презирал. Он очень любил Средневековье, приобрел глубокие познания в алхимии и мифологии и на этой основе толковал исторические события. Например, он утверждал, что в Войне роз Алая роза победила Белую потому, что это более высокий алхимический символ. По той же причине во Второй мировой войне пентаграмма (пятиконечная советская звезда) победила свастику. Головин был талантлив и ироничен, но юный отрок Саша Дугин изящного стеба не чувствовал, все принимал за чистую монету. Кумирами Головина были довольно маргинальные западные мыслители-традиционалисты Рене Генон и Юлиус Эвола — они ненавидели демократию и индивидуализм и утверждали, что человечеству необходимо вернуться в Средние века с их традиционными ценностями: иерархией, воинской доблестью, служением идеалу.
Традиционализм и стал мировоззрением Дугина. Впоследствии к нему добавилась теория заговора в духе Дэна Брауна. Здесь, вероятно, имело значение то обстоятельство, что его отец был генералом ГРУ Генштаба. И хотя некоторые утверждают, что генерал-лейтенант Гелий Дугин покинул семью, когда сыну было три года, их отношения продолжались. Один из самых устойчивых мифов советской истории — миф о непримиримом антагонизме ГРУ и НКВД/КГБ. Вполне возможно, что Дугин еще ребенком слышал разговоры отца с его сослуживцами на эту тему. Он прочел всю какая есть на свете конспирологическую литературу от Огюстена де Баррюэля, писавшего в XVIII веке об иллюминатах и масонах, учинивших французскую революцию, до «Утра магов» Жака Бержье и Луи Повеля, бестселлера времен холодной войны. По прочтении и всплыла в памяти легенда о противостоянии ГРУ и КГБ. Она очень удачно встроилась в теорию об извечной борьбе цивилизации Моря и цивилизации Суши. Первая породила рынок и демократию, вторая — иерархию и абсолютизм. В настоящее время это противостояние воплощают два «геополитических полюса» — Атлантизм и Евразийство. Ленин, Сталин и Брежнев были евразийцами, Троцкий, Хрущев и Горбачев — атлантистами; члены тайного ордена атлантистов группировались в ЦК И КГБ, ордена евразийцев — в армии и ГРУ.
Головин прочел один из вариантов этой теории и отозвался довольно снисходительной , начинавшейся напоминанием: «Далеко не все морские державы были прагматически «буржуазными». К примеру, Испания и Португалия, кроме бед и хлопот, ничего не приобрели от своих океанических экспансий». Но Дугина такие замечания грамотных людей не останавливали. Он продолжал громоздить один заговор на другой, покуда не уложил в свою схему всю конспирологию мира. Его книги мог бы сочинить Умберто Эко, если бы писал с такой же железобетонной серьезностью. А понаписал Дугин так много, что порой кажется, что его тексты сочиняет компьютерная программа, разыскивающая по закоулкам интернета все бредни, способные украсить дугинскую теорию.
Пишет он суконным, канцелярским языком, ни малейшему критическому анализу свои источники не подвергает, бесконечно повторяется. Дугин — это порождение постмодернизма, но порождение унылое, как будто маски вместо маскарада попали на партсобрание в морге. От его текстов веет безнадежным провинциализмом, он похож на «народного философа» из рассказов Шукшина. В Европе он бы мыкался на интеллектуальных задворках, а в России стал модным гуру.
Впрочем, канцелярит Дугина как раз имеет объяснение. По его собственным, в 1996 году он «писал в закрытом, секретном режиме, работая в Академии Генштаба» учебник по геополитике. Отдельные фрагменты опуса передавались в виде записок и докладов «руководству страны» (отсюда казенный слог), но никакого эффекта не возымели. «Поэтому в качестве своеобразного шантажа, — говорит Дугин, — в ответ на бездействие властей я издал этот секретный учебник открытым тиражом, после чего игнорировать геополитику стало невозможно». Теория пришлась по вкусу генералам Генштаба, и они стали старательно продвигать ее наверх. Дугин прочел курс лекций в Академии Генштаба. Получил неограниченный доступ к теле- и радиоэфиру. Вступительную статью к его «Основам геополитики» написал начальник кафедры стратегии Академии генерал-лейтенант Николай Клокотов. Книга переиздавалась четыре раза. Деньги на создание движения «Евразия» тоже будто бы дал Генштаб.
В 1998 году Дугин стал советником спикера нижней палаты российского парламента Геннадия Селезнева. В декабре 1999-го, после очередных парламентских выборов, он своим соратникам:
Селезнев руководствуется в своей международной и внутриполитической деятельности геополитикой, евразийской доктриной. Большинство масштабных деклараций по Югославии, Кавказу и т.д., который озвучивал Селезнев в Кремле, в ООН, в ОБСЕ и т.д., были теоретически подготовлены Арктогеей (издательство и мозговой центр Дугина. — В.А.). Он считает также, что подобный метод отношения к серьезным проблемам надо обобщить и сделать все образование евразийским со школы до академий… Если и есть какой-то ощутимый и видимый успех Арктогеи, так это наше влияние на руководство страны вплоть до Путина, Шойгу, Строева и некоторых персонажей в окружении Ельцина, на генералитет, Генштаб и спецслужбы …Мы — тоталитарная партия интеллектуального типа, ориентированная на эсхатологический захват планетарной власти. Хитрый и жестокий захват.
Если тогда он и пускал пыль в глаза своей пастве, то вскоре такая необходимость уже отпала. Владимир Путин с его насквозь конспирологическим сознанием проглотил наживку с энтузиазмом неофита. Он обожает рассуждать о геополитике, а с некоторых пор — и о традиционных ценностях. В апреле 2005 года он назвал распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой XX века». Именно так считает и Дугин. В выступлениях Путина третьего срока можно найти лексику, фразеологию и приемы Дугина вплоть до пресловутых «скреп» и ссылок на философов прошлого в том же контексте, в каком цитирует их Дугин.
После «оранжевой революции» в Киеве Дугин получил карт-бланш на создание Евразийского союза молодежи — неоопричнины, как он сам ее определил, программной которой было «встать живым щитом на пути оранжевого бульдозера».
Мы имперостроители новейшего типа и не согласны на меньшее, чем власть над миром. Поскольку мы — господа земли, мы дети и внуки господ земли. Нам поклонялись народы и страны, наша длань простиралась в полмира, а подошвы топтали горы и долины всех континентов земного шара. Мы все вернем назад.
Это «Катехизис члена ЕСМ». Это уже не детские визги на лужайке. В послужном списке Союза десятки публичных акций, зачастую весьма агрессивных, причем не только в России, но и на Украине. Дугин не только не скрывает, но и всячески подчеркивает, что на востоке Украины сейчас действуют активисты ЕСМ. Один из них, «заместитель министра иностранных дел ДНР» Александр Проселков, недавно там .
В своих панегириках Стрелкову Дугин все ту же заезженную мантру:
Ненависть к Стрелкову — это ненависть враждебной нам расы, не в биологическом смысле, а в духовном. Расы технологов, мошенников, чиновников, манипуляторов, торговцев… Европа Нового времени — это результат победы расы торговцев (капитализм) над расой героев (Средневековье). Стрелков — это русское Средневековье.
Когда задают вопрос, откуда в президентскую голову залетела новоросская идея, для меня ответ очевиден: из опусов Дугина, причем во всей ее конспирологической красе и имперской гигантомании. Когда проект начал осуществляться, Дугин решил, что пробил его звездный час. Он всячески раздувал пожар войны, истерически требовал ввода войск, давал указания главарям сепаратистов и обличал «шестую колонну» в Кремле и правительстве. Когда стало ясно, что никакого всенародного восстания против «киевской хунты» нет и не предвидится, он утратил кредит доверия, и теперь ему остается лишь стенать и заламывать руки.
Дугинскую галиматью ждет судьба лысенковщины, но ее последствия неизмеримо тяжелее.
Владимир Абаринов