Глава Ингушетии забрал козырную карту у муфтия
Процессы, которые имеют место быть сегодня в республике, совершенно очевидно повлияют на будущее ингушского народа, его полезность и результат будет виден спустя несколько лет, а может быть немного больше. Мы находились в аморфном тягучем состоянии, в безнадежном болоте взаимовыручки и взаимодополнений власти, духовенства и конформистской общественности. Какие бы страшные события и беспредел не происходили в республике духовное управление, почти со всеми имамами, подавляющее большинство общественных организаций всегда вели себя боязливо, смиренно и податливо. И за всем этим унизительным и трусливым поведением наблюдала молодежь республики и брала пример, а с кого еще им брать пример?
Теперь ввиду личных амбиций и должностного кресла одного человека, лед все-таки тронулся, и мы видим как теперь имамы говорят, что власть отделена от религии, что они не должны услуживать власть имущим и т.д.
Был и еще один примечательный момент, когда недавно муфтий сказал, что если глава одумается, то они вместе сработались бы еще лучше плодотворнее. Многие думают, что он остался бы независимым, но сильно заблуждаются, муфтию пришлось бы быть еще более сговорчивим с главой потому, что глава уже следил бы за каждым его шагом и действием, чтобы использовать момент и вынудить его по-тихому уйти. Так что, ни о каком независимом муфтияте не шла бы речь, если бы они снова сошлись.
Окончательно муфтий потерял авторитет после поездки в Грозный, чтобы привести и заручится подмогой в братоубийственной войне. После этого его шага, многие имамы отошли назад и сказали, что не участвуют в этой опасной игре, в том числе, практически все хьажи-мюриды осудили призывы к мнимой борьбе с салафитами.
Главе Ингушетии никогда не было разницы между религиозными течениями или группами, в этом плане он демократичен, всегда признавал право на любые религиозные убеждения и всегда просил вести диалог. А то, что он в 2010 году говорил, что если убрать несколько имамов, имея в виду в первую очередь Хамзата Чумакова, то противоречия в религиозной жизни республики пройдут, это было всего лишь попыткой смести того, кто мешает его дальнейшему нахождению в должности, самую большую опасность тогда и сейчас он видит в Чумакове. Это было сказано не потому, что он хьажи-мюрид и что ему не нравилось то, что он говорит в своих проповедях в мечети, а просто потому, что он не хотел, чтобы говорили о коррупции, убийствах, беспределе и дележе всего, что есть в республике.
На мой взгляд, в сегодняшней ситуации больше всего глава боялся, что муфтий Ингушетии и глава Чечни создадут союз «борьбы «с медленно распространяющимся «ваххабизмом» в Ингушетии. Это для Кремля означало бы только одно, что муфтий Ингушетии от безысходности и безучастности главы Ингушетии к борьбе с якобы растущим «ваххабизмом» в Ингушетии обратился к главе соседней Чеченской Республики, к главному «борцу» с «ваххабизмом, Рамзану Кадырову.
Случился самый худший вариант для главы Ингушетии, когда ему могли обеспечить «лыжи» с должности главы, учитывая положение главы Чечни перед Путиным, низкий уровень доверия от населения Ингушетии, факты коррупции, недовольство молодежи, общественности, теперь уже и муфтията.
Поэтому, самым скорым образом, в тот же день, когда прошло собрание в Грозном 2 февраля, с должности был освобожден министр по национальной политике, информации и печати, Руслан Хаутиев и на его место назначен Улан Евлоев. Хотя, приказ оформили задним числом, на один день раньше, 1 февраля. Руслан был снят с должности и переведён в Постпредство Москвы потому, что никак не мог участвовать в переговорном процессе, учитывая его недавние высказывания против главы Чеченской республики.
Теперь, главе Ингушетии нужно было срочно забрать козырную карту у муфтия, что он якобы не борется с «псевдосалафитами», стоит на их стороне, не защищает представителей различных тарикатов. Нужно было это сделать быстро и если надо будет, изгибаясь, как и сколько нужно, чтобы не дать повода насолить себе со стороны главы Чечни и не встать на лыжи. Поэтому, в резкой и неожиданной форме глава выступил и сказал, что поддерживает главу Чечни в борьбе с терроризмом, экстремизмом, псевдосалафизмом, что не надо трогать тарикаты и тому подобное.
Сделано это не потому, что глава считает кого-то «ваххабитами» или не хочет диалога между различными группами, а лишь, чтобы перехватить инициативу у муфтията и главы Чечни и снизить для себя опасность потери должности. Только боязнь потери должности главы является здесь индикатором поведения, и не пришлось бы ему так часто унизительно уступать перед всеми всегда, если бы он был в чести и авторитете у народа. Не способен и не сможет противостоять глава Республики всем тем, кто вмешивается в его юрисдикцию, если его не поддерживает народ или же если он сам внутри не способен на это. В серьезной разборке им не хватает смелости защитить своих жителей и сказать, что руки сломают любому, кто будет угрожать им. Но у таких прекрасно получается пытаться запугать тех, кто говорит им правду и то, что они думают.
Багаудин Хаутиев