Game of Thrones по-арабски
Дипломатическая война, разразившаяся в Персидском заливе в начале нынешней недели, стала настоящей сенсацией. Что не удивительно, так как это первый подобный кризис в регионе со времен так называемой «Gulf War». Причем, по мнению международных экспертов, нынешний конфликт может иметь гораздо более серьезные и долгоиграющие последствия в международной политике.
Утром в минувший понедельник, 5 июня, стало известно, что Королевство Бахрейн прекращает все дипломатические контакты с Государством Катар, вплоть до выдворения в течении 14 дней граждан этой страны со своей территории. Санкции коснулись также морского и авиасообщения между странами, и уже на следующий день воздушная граница оказалась закрыта, а движение морского, преимущественно грузового, транспорта серьёзно ограничено.
В опубликованном заявлении официальной Манамы говорится, что подобное решение было мотивировано «продолжительной дестабилизацией Государством Катар безопасности и стабильности Королевства Бахрейн, а также вмешательством во внутренние дела страны». Кроме всего прочего, правительство Катара обвиняется в «распространении хаоса в Бахрейне, что является вопиющим нарушением всех соглашений, пактов, а также принципов международного права».
В течении нескольких часов к дипломатической блокаде присоединились Королевство Саудовская Аравия, ОАЭ и зависимые от них правительства Египта, Ливии и Йемена. Причём у каждого из перечисленных государств нашлась своя причина вычеркнуть Катар из числа партнёров.
Так, например, в заявлении КСА говорится о «серьезных и систематических нарушениях, допущенных властями в Дохе за последние годы, с целью разжигания межнациональных конфликтов внутри Саудовской Аравии, подрыва ее суверенитета и поддержки различных террористических и сектантских групп, направленных на дестабилизацию региона». Кроме того, Эр-Рияд заявил о поддержке Катаром проиранских сил в провинции Катиф Саудовской Аравии и в соседнем Бахрейне.
В коммюнике властей ОАЭ говорится о полной поддержке правительств соседних государств в борьбе против угроз стабильности и безопасности в регионе, исходящих из Катара, который «занимается манипуляциями и уклонением от обязанностей и соглашений с государствами Персидского залива».
Египет, Ливия и Йемен обвинили Катар в поддержке экстремистских группировок «Аль Каида» и ИГИЛ, а также движения «Братья-мусульмане».
Вечером того же дня стало известно, что Мальдивы, Маврикий и Мавритания так же выдворяют из страны дипломатические миссии и граждан Государства Катар и закрывают воздушные пути сообщения со своими странами. По состоянию на среду 8 июня, уже 10 государств присоединились к блокаде Катара, включая Иорданию, которая пока лишь ограничила дипломатическое представительство Государства Катар на своей территории.
Кроме всего прочего, под санкции попала катарская телекомпания Al Jazeera — крупнейший медиахолдинг на Ближнем Востоке. Представительства компании были закрыты в Рияде и Аммане, сайт телеканала оказался заблокирован во всех десяти государствах.
Что не так с Катаром?
Несмотря на то, что у каждого персидского государства есть свои причины не любить Катар, а у Египта просто открыто ненавидеть лично эмира Тамима бин Хамада Аль Тани, есть и официальная версия резко возникшего недовольства политикой Дохи.
К слову, однажды Катар уже обвиняли во вмешательстве и в дела других государств, и в поддержке «Братьев-мусульман». В марте 2014 года все те же Бахрейн, Саудовская Аравия и ОАЭ отозвали своих послов из Дохи. Тем не менее, конфликт был улажен уже в ноябре с подписанием четырьмя странами соглашения, в котором они обязались не вмешиваться в дела других государств-членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), а также не поддерживать организации и лица, угрожающие безопасности и стабильности других стран.
Кроме участников конфликта, в ССАГПЗ входят Кувейт, власти которого не приняли участие в нынешней дипломатической войне и предложили всякую поддержку и посредничество в решении проблемы, и Оман, который также предложил себя в качестве медиатора в урегулировании конфликта и увеличил авиасообщение с Катаром.
Началом же нынешнего конфликта можно считать публикацию, появившуюся в конце мая этого года на сайте государственного информационного агентства Катара (QNA), в котором были приведены выдержки из выступления, приписываемого эмиру Аль Тани. В нем говорилось, что «было бы немудро иметь напряженные отношения с Ираном, который является сильной державой и гарантом стабильности в регионе». Кроме того, в заявлении главы Катара якобы говорится, что исламистское движение ХАМАС является «законным представителем палестинского народа», а Катар «вносит свой вклад в достижение справедливого мира между ХАМАС и Израилем посредством поддержания постоянных контактов с обеими сторонами», цитирует ТАСС.
Несмотря на то, что уже через несколько минут после публикации заявления, которое не соответствовало итогам саммита с участием американского президента, директор QNA заявил, что сайт был взломан, а опубликованный текст не соответствует действительности, большинство арабских СМИ уже подхватили текст. И даже официальное опровержение МИДа Катара не смогло повлиять на последствия публикации.
В расследовании предположительной кибератаки приняло участие ФБР. И хотя бюро еще не опубликовало свои окончательные выводы, CNN со ссылкой на американских чиновников, знакомых с ходом расследования, уже сообщило о причастности к взлому сервера информационного агентства Катара российских хакеров. Российская же сторона решительно опровергает подобные заявления. «Я не хотел бы это комментировать. В целом по хакерству скажу, что тема превратилась странным образом в очень модную, популярную. Мы неоднократно объясняли, в частности на высшем уровне, что российские государственные структуры к хакерству отношения не имеют и не могут иметь», — заявил журналистам заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков.
Несмотря на отсутствие официальных данных о том, имел ли место быть взлом, аналитик Герд Нонман, профессор кафедры международных отношений и исследований Персидского залива в кампусе Джорджтаунского университета в Дохе, заявил, что и ФБР, и британские разведчики «не имеют сомнений» в том, что скандальное заявление эмира было результатом взлома.
«Впервые мы имеем дело с таким уровнем кибератаки в Заливе, я имею ввиду взлом ведущего новостного сайта, — цитирует профессора Нонмана The New York Times. — Мы еще никогда не сталкивались с тем, чтобы страны Залива участвовали в подобного рода онлайн-атаках ранее, по крайней мере, друг против друга. Это что-то новое».
Тем не менее, скандальная публикация хоть и считается фактическим началом конфликта, аналитики называют и другие возможные причины. Так, по словам эксперта Российского совета по международным делам (РСМД) Максима Сучкова, противоречия внутри аравийских монархий Персидского залива по вопросу единой линии на изоляцию или сдерживание Ирана зрели на протяжении нескольких месяцев. Подход Катара заключается в том, чтобы сотрудничать с Ираном там, где это возможно и выгодно, в то время как Саудовская Аравия такую позицию считает «предательской», цитирует Сучкова портал РБК. Более того, Катар не одобряет того, что Эр-Рияд чрезмерно полагается на США как на гаранта собственной безопасности, отмечает эксперт.
С таким предположением не согласны авторы газеты The New York Times. Издание обращает внимание, что Катар в составе антитеррористической коалиции активно участвует сразу в двух войнах против проиранских сил — повстанцев в Йемене и лояльной Башару Асаду сирийской армии. Кроме того, на территории Катара уже долгое время находится американская военная авиабаза, что, в свою очередь, не помешало установлению торговых и в целом добрососедских отношений с Ираном. Кроме того, одна из самых богатых стран мира, Катар в последние годы стал тратить своё богатство на весьма нестандартные для региональной политики шаги, что зачастую приводило в ярость остальные страны Залива, отмечает The New York Times.
К примеру, в апреле этого года государство выплатило нескольким группировкам, связанным с «Аль-Каидой», а также службам безопасности Ирана $1 млрд выкупа за членов королевской семьи, которые были похищены во время соколиной охоты в Ираке. По словам источника издания Financial Times, близкого к правительству Катара, тогда из плена были освобождены 26 членов королевской семьи, а также 50 человек, захваченных боевиками в Сирии. Проблема в том, что сделка была совершена без консультации с остальными членами коалиции, что позволило бывшим теперь уже союзникам Катара Саудовской Аравии и ОАЭ обвинить правительство страны в прямом финансировании экстремистских группировок.
Впоследствии официальной Дохе припомнили и так называемое соглашение «Четырех городов» в Сирии (Four Towns agreement) — переговоры с шиитским Ираном и «Хезболлой», в ходе которых гражданские лица, оказавшиеся в осаде между правительственными войсками и силами повстанцев, были отправлены в безопасные районы страны. Эта сделка была воспринята неоднозначно: одни силы назвали ее единственным способом спасти мирных жителей, другие (в том числе КСА и ОАЭ) подвергли соглашение критике, назвав переселение мирных жителей вынужденным, необоснованным и поспешным.
Исламский блогер и журналист Вадим (Харун) Сидоров в своем Facebook отметил, что «претензии к Катару в связи со сделкой о взаимной эвакуации суннитов и шиитов из осажденных анклавов в Сирии весьма показательны». По мнению журналиста, при непосредственном участии Катара был реализован единственный возможный вариант решения межрелигиозного конфликта — мирное размежевание. «А что вместо этого предлагают саудиты? Так как на силовую деблокацию суннитских анклавов они не могли ни сами пойти, ни поддержать ее всерьез, получается — чтобы люди так и продолжали сидеть в блокаде, в голоде и под обстрелами» — заключает журналист. По его мнению, непрекращающийся конфликт между шиитами и суннитами никак не в интересах исламского мира, и выгоден исключительно третьей силе, «которая сегодня активно подталкивает страны региона к взаимоуничтожению».
К слову, о прямом интересе лидера США Дональда Трампа пишут пользователи катарского Twitter, обращая внимание на то, что конфликт разразился сразу после визита президента в Саудовскую Аравию. И в качестве доказательства приводят твит Трампа:
«Приятно видеть, что визит в Саудовскую Аравию и встреча с королем и представителями еще 50 государств уже дает свои плоды. Они заявили, что займут твердую позицию в отношении финансирования экстремизма, и все указывали на Катар. Возможно, это станет началом конца ужасов терроризма».
А был ли мальчик?
В том, что именно Саудовская Аравия обвиняет Катар в финансовой поддержке террористических группировок, а Дональд Трамп эти обвинения горячо поддерживает и одобряет, есть что-то сюрреалистичное. Потому как совсем недавно ряд американских и европейских СМИ активно обсуждали участие самого королевства в оказании финансовой и идеологической помощи экстремистам. И хотя прямых доказательств не было выявлено, в западном обществе образ королевской семьи чаще всего ассоциируется именно с поддержкой террористических сил на Ближнем Востоке.
Катар же, поддерживая движение «Братья-мусульмане», очевидно, сделал ставку на политический Ислам. В чем, по мнению кандидата политических наук Александра Мишина, и заключается главная причина дипломатической войны. А скандальная публикация стала лишь толчком к давно планируемой изоляции.
Все дело в том, что в 2011 году именно Катар активно поддержал нарастающую волну протестов в ряде арабских стран в рамках так называемой «арабской весны». Эмир Тамим Аль Тани лично симпатизирует «Братьям-мусульманам» — движущей силе протестов весны 2011 года, а потому именно Катар был обвинен в планировании захвата власти в Саудовской Аравии и аналогичной попытке в Объединенных Арабских Эмиратах в 2012 году. Последние, к слову, после официального признания «Братьев-мусульман» террористической организацией инвестировали $3 млн в информационную войну против Катара, чтобы убедить правительство США в том, что это не самый лучший союзник в регионе. Тогда администрация Обамы не приняла обвинения всерьез, так как фактически именно это государство было ведущим союзником Штатов в регионе.
Поддержка «Братьев-мусульман», а также предоставление политического убежища египтянам, сбежавшим от массовых репрессий после военного переворота в Египте, стали причиной личной неприязни президента Абдель Фаттаха Ас-Сиси к эмиру Катара. Масштабы информационной войны против одного из главных своих врагов в Египте были весьма внушительны. Доходило до того, что в социальных сетях внезапное появление акул на Средиземноморском побережье Египта называли спланированной акцией Катара по дестабилизации ситуации в стране.
Именно поэтому Каир одним из первых присоединился к дипломатической войне. Кроме того, погрязший в глубоком экономическом кризисе, Египет всеми возможными способами старается показать свою лояльность богатым странам Залива в надежде получить внушительные дивиденды. Даже если придется пожертвовать значительные денежные суммы, которые ежегодно привозят в страну египтяне, работающие в Катаре. Кстати, они составляют 11% от всего числа трудовых мигрантов в стране. А это действительно существенная помощь для нестабильной египетской экономики. Но президент Сиси, видимо, рассчитывая получить журавля с неба, решил пойти ва-банк.
Такой же экономический интерес преследуют внезапно присоединившиеся к дипломатической изоляции Катара Мальдивы, Мавритания и Маврикий. Живя за счет туристического потока, в том числе из стран Залива, страны-курорты поспешили выразить свою солидарность с богатыми мира сего, рассчитывая таким образом получить возможную прибыль. Кроме того, крупные бизнесмены ОАЭ и КСА являются активными инвесторами в туристический сектор Мальдив и Маврикия, терять который не хочется никому. Одним словом, ничего личного, просто бизнес.
Что касается Ливии, Йемена и сомневающейся еще Иордании, то тут вопрос лишь в сферах влияния. В Ливии и Йемене после «арабской весны» так и не сформировались постоянные правительства, а потому присоединение к сильным игрокам в Ближневосточном регионе может стать решающим шагом в расстановке сил в нестабильных государствах. Власти Иордании же вообще предпочитают осторожность в международной политике, именно поэтому их действия в отношении Катара еще окончательно не определены.
Проще говоря, борьба с терроризмом — это лишь громкие штампы, за которыми скрывается самая настоящая игра заливских престолов, результатом которой может стать серьезный и длительный политический кризис в регионе.
В Дохе все спокойно?
Власти Катара незамедлительно опровергли все обвинения в поддержке терроризма. В Министерстве иностранных дел сожалеют о решении соседних стран разорвать дипломатические отношения, обратив внимание, что «эти меры являются необоснованными. Они приняты, исходя из безосновательных заявлений и утверждений».
Кроме того, в МИД Катара подчеркнули, что будут препятствовать любым попыткам повлиять на общество и экономику страны. Также в ведомстве заверили, что такие решения «не повлияют на обычную жизнь граждан».
Серьезные убытки несет авиакомпания Катара Qatar Airways, которая 6 июня приостановила рейсы в Египет, ОАЭ и Королевство Бахрейн на неопределенное время из-за закрытия этими странами своего воздушного пространства. Однако авиакомпания уверяет, что её отделения будут и дальше работать в нормальном режиме в данных странах до дальнейшего уведомления.
По информации египетского новостного портала Youm7, в Катаре началась потребительская паника и повышенный спрос на продукты питания и питьевую воду. В сети появились даже видео пустых полок в супермаркетах. Причиной тому якобы послужила информация о прекращении транспортного сообщения между страной и Саудовской Аравией, которая поставляет 40% необходимого стране продовольствия.
«Люди бросились во все близлежащие бакалейные лавки и супермаркеты, скупают молоко, воду, рис, яйца. Из магазинов продукты вывозят целыми машинами, полки моментально пустеют после новостей о закрытии границ с Саудовской Аравией, через которую шел большой поток продовольствия», — сообщили телеканалу очевидцы. По их словам, «ничего подобного тут никогда не видели».
Украинка Алёна, проживающая с мужем в Дохе, утверждает, что никаких перебоев с продуктами питания не заметила. Женщина шутит, что среди резидентов Катара также нет никакой паники в связи с последними событиями. «В начале мы шутили, что нужно продавать срочно золото и бежать в банк снимать наличные, чтобы успеть „запрыгнуть в последний самолёт“, но все опасения так и остались на уровне шуток. В магазинах продуктов достаточно, особого ажиотажа я лично не видела пока» — заключает украинка.
Портал AJ+ на своей официальной странице в Facebook опубликовало видео пользователей социальных сетей, на которых видно, что продуктов в супермаркетах достаточно, а цена на них осталась неизменной. Кроме того, портал приводит слова министра экономики страны, который намедни заявил, что продовольственных запасов Катару хватит на ближайшие 12 месяцев.
Тем не менее, продуктовый ажиотаж не единственное возможное экономическое последствие разрыва отношений с Саудовской Аравией и Эмиратами. По данным портала Al-Arabiya, в результате дипломатической войны, Катар потеряет 82% своего товарооборота со странами ССАГПЗ. По данным Министерства планирования и статистики, в 2016 году товарооборот между Катаром и ССАГПЗ составил около 84% от общего объема торгового обмена между страной и арабскими странами. Доля ССАГПЗ в совокупном товарообороте королевства со странами мира составляет 12%, доля арабских стран в целом — 14%, приводит данные портал РБК.
Но в сложившейся ситуации не только Катар может понести серьезные убытки из-за дипломатической войны, обращает внимание эксперт в банковском секторе Ближнего Востока, пожелавший остаться неназванным. «Если конфликт затянется, последствия могут быть очень серьезными, — приводит Reuters слова своего собеседника. — Управляющие активами не станут различать Катар и другие страны Залива и воздержатся от выдачи кредитов любой стране в регионе».
Эксперт Bloomberg Intelligence Роб Барнетт обращает внимание, что с проблемами из-за разногласий с Катаром может столкнуться и Египет. По его словам, с начала года доля катарских поставок в структуре газового импорта Египта составила 84%, из-за чего египетским законодателям придется поторопиться, чтобы быстрее разрешить этот кризис. Электростанции на природном газе генерируют порядка 80% вырабатываемого Египтом электричества, и импорт из Катара необходим для бесперебойной подачи света, заключает аналитик.
Что же касается импорта газа Катаром, то фактически страна застрахована от серьезных последствий в этом секторе экономики из-за изоляции. Так как главный потребитель катарского газа — Азия. На Японию, Южную Корею, Индию и Китай приходится более половины газового экспорта страны. Второй по величине потребитель катарского газа — Европа, особенно Великобритания и Италия и в меньшей степени Испания и Бельгия.
Тем более, что по словам аналитика Bloomberg Джулиана Ли, ни Саудовская Аравия, ни ее союзники не могут физически воспрепятствовать поставкам катарской нефти и газа их заказчикам. Катарские суда смогут достигать Персидского залива через территориальные воды Катара, Ирана и Омана, если Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн закроют для них свои воды, считает эксперт. Риск для поставок в Европу возникнет, если Египет закроет для катарских перевозчиков Суэцкий канал, но это представляется маловероятным, так как Константинопольский договор от 1888 года обеспечивает вечный нейтралитет канала в мирное и военное время.
И хотя в долгосрочной перспективе кризис между Катаром и его соседями по Заливу может подстегнуть цены на продовольствие и инфляцию, замедлить экономический рост и повредить строительному сектору Катара, в случае скорого разрешения конфликта, экономика страны не понесет серьезных убытков.
Но что касается расстановки сил в регионе и политических последствий для самих инициаторов дипломатической войны, этот вопрос пока остается открытым.
Райяна Ольга Черных