Большая схватка за власть и деньги: МБЗ против МБС
Напористый и независимый подход Объединенных Арабских Эмиратов в экономических и внешнеполитических вопросах вызывает все большее раздражение саудитов, которые видят в этом угрозу своему доминирующему положению в Заливе.
Уже пять лет в отношениях двух крупнейших монархий Залива наблюдается редкая стабильность, что необычно по нынешним временам – конкуренция между ними растет, а напряженность в отношениях усиливается. Если десятилетие назад Королевство Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты казались во многом двумя сторонами одной медали, то теперь отношения между ними напоминают схватку, которая уже выходит за рамки конкуренции.
Когда-то давно МБЗ (Мухаммед бин Зайд) говорил Бараку Обаме о МБС (Мухаммед бин Салман): «Вы должны обратить внимание на этого молодого принца, потому что он будет будущим королем Саудовской Аравии». И затем немало сделал для укрепления его международного авторитета
Более того, проблемы и сложности поддержания единства и сотрудничества усугубляются личным расколом между наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бин Салманом, МБС, и президентом ОАЭ Мухаммедом бин Зайдом, МБЗ.
Первый тревожный звонок прозвучал в 2009 году, когда Эмираты вышли из проекта Совета сотрудничества арабских государств Персидского Залива, ССАГПЗ, по формированию валютного союза и введению единой валюты. Причины - решения организации создать свой центральный банк в Эр-Рияде, а не в Абу-Даби.
Правда, вскоре они единым фронтом выступили против Катара – но это было прощальной лебединой песней дуэта. И когда в июле 2019 года ОАЭ объявили о начале «стратегической передислокации» своих войск из Йемена, стало ясно, что две монархии больше не сходятся во взглядах. И, что главное, не считают нужным это скрывать.
Фактически это было объявлением о том, что вчерашние союзники становятся конкурентами за положение в мировой экономике и в региональной политике. Причем экономические вопросы, как водится, оказались во главе угла. За последние несколько десятилетий ОАЭ приобрели известность как региональный центр торговли, финансов и туризма.
И когда в июле 2019 года ОАЭ объявили о начале «стратегической передислокации» своих войск из Йемена, стало ясно, что две монархии больше не сходятся во взглядах
Причем эта широкая известность была настолько привлекательной, что молодой тогда наследный принц МБС решил: «А почему это все Эмираты? Я тоже так хочу». И утвердил стратегию VISION-2030, «Видение-2030», согласно которой именно его Королевство должно было стать «сердцем арабского и исламского мира», «глобальным инвестиционным центром» и вообще точкой, где соединяются три континента: Азия, Европа и Африка.
Проблема саудитов и лично МБС заключалась в том, что пока они только вырабатывали стратегию рывка в XXI век, Эмираты уже далеко ушли по этой дороге. И в части создания у себя международного финансового центра, и в плане создания привлекательной бизнес-среды, и в деле привлечения прямых иностранных инвестиций. Многие компании, стремящиеся расширить свою деятельность на Ближнем Востоке, открыли свои региональные штаб-квартиры в ОАЭ.
Даже в создании точки, где сходятся три континента, Эмираты сумели вырваться вперед. Так, эмират Дубай в последние годы регулярно входит в пятерку мировых центров судоходства. Кроме того, Эмираты давно и последовательно проводят стратегию «цепочки портов» на юге Аравийского полуострова и Африканском Роге, стремясь контролировать и эксплуатировать ключевые порты вдоль основных морских торговых путей региона.
И получается, что пока саудиты только приступили к строительству и перестройке Королевства глобального логистического и торгового узла, Эмираты основное строительство уже закончили. В качестве наглядного примера - порт Джебель-Али в Дубае, который ныне является ключевым морским центром, соединяющим Африку и Азию.
Проблема саудитов и лично МБС заключалась в том, что пока они только вырабатывали стратегию рывка в XXI век, Эмираты уже далеко ушли по этой дороге
Еще одна причина соперничества между Саудовской Аравией и ОАЭ связана с различными концепциями двух стран относительно роли Организации стран-экспортеров нефти и одиннадцати других стран-экспортеров нефти (ОПЕК+), ведущими членами которых они являются.
Так, Саудовская Аравия использовала свои рычаги влияния в рамках ОПЕК+, чтобы заставить все государства-члены сократить добычу нефти. ОАЭ выразили обеспокоенность по поводу такого подхода, призвав к увеличению квот на добычу. Хотя вопрос о квотах был в конечном итоге решен, и высокопоставленные эмиратские чиновники заявили, что ОАЭ не планируют выходить из ОПЕК+, спор стал свидетельством углубляющегося раскола между Саудовской Аравией и ОАЭ.
И так буквально во всех сферах, конкуренция становится все жестче, противоречия в двусторонних отношениях нарастают.
Осталось всего несколько дней до января 2024 года, когда в силу вступит принятый Эр-Ридом указ, согласно которому исполнять государственные заказы Саудовской Аравии смогут лишь те компании и транснациональные корпорации, которые имеют свои должным образом зарегистрированные региональные штаб-квартиры на территории Королевства. Это – уже прямой вызов Эмиратам, демонстративнее быть не может.
МБС и МБЗ схлестнулись в Судане
Более того, две монархии уже ведут между собой войну через своих прокси в Судане, где каждая из них поддерживает враждующие между собой группировки, саудиты – законное правительство аль-Бурхана, Эмираты – мятежные RSF, которые сейчас переходят в наступление и добиваются военных успехов.
Когда-то давно МБЗ говорил Бараку Обаме о МБС: «Вы должны обратить внимание на этого молодого принца, потому что он будет будущим королем Саудовской Аравии». И затем немало сделал для укрепления его международного авторитета.
Сейчас все это в прошлом, между наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бин Салманом, МБС, и президентом ОАЭ Мухаммедом бин Зайдом, МБЗ, конфликт за право быть региональным экономическим и политическим лидером. Иными словами, между ними схватка за власть и деньги. А как далеко зайдет соперничество между двумя странами и их лидерами – свидетелями этого предстоит быть всем нам в 2024 году, в котором противоречия между двумя столпами Залива станут еще острее.
Джемаль Бустани