Бишкек между революцией и хаосом "стабильности"
Особая территория, где нормальных и стандартных не держат
Пространство СНГ неоднородно и разнопланово. В этом пространстве сосуществуют одна имперская держава и несколько стран, то ли враждующих с империей и выбирающих других патронов, то бишь США, то ли находящих с ней общий язык и вступающих с ней в союзы. Есть также страны, где в результате народных восстаний произошло насильственное свержение власти с бегством президентов, и страны, где скрытно для внешних глаз постепенно идут попытки установить монархию и/или правление только одного клана. Несомненно, даже при таких разных векторных движениях, есть между ними и объединяющие черты. Каждое государство раздирают социальные, политические и экономические противоречия, на которые накладываются исторические противоречия и даже расколы; правят группы элит, которые концентрируют колоссальные богатства, стремятся к монополии власти и меняют конституции и законодательство в свою пользу, народ обречен на выживание, а порой и вовсе на медленное вымирание. Экономическое процветание и обеспечение законности остаются обещаниями в устах политиков и благими желаниями бюрократов в государственных программах. «Кризис» хозяйствует вовсю и везде, не ведая преград!
В ряду стран СНГ своеобразно выделяется Кыргызстан — бедная и малонаселённая страна, в которой за последние 12 лет два раза насильственно сменялась власть. В ней установилась парламентская республика, в которой социальное неравенство, безнаказанность политиков и бюрократов, коррупция, низкий уровень экономического развития, игнорирование прав человека и верховенства права, тесные и дружеские отношения с РФ, традиции и современность парадоксально сочетаются с высоким уровнем свободы слова, политической конкуренции, свободой предпринимательства, прививаемой культурой уважения к правам, энергичным гражданским обществом, свободой вероисповедания, которая, в частности, привела к «ренессансу» ислама.
Мало того, Кыргызстан видится бельмом в глазу для пожизненно правящих глав государств Центральной Азии именно из-за свободы, некой тюркской вольности, его чураются как острова нестабильности и смуты в окружающем море спущенного сверху порядка, контроля и диктата государственного аппарата и правящих кругов, где шаг влево и шаг вправо — повод к репрессиям.
Особенности национальной политики
В эти весенние дни растёт напряжённость между властями и оппозицией из-за ареста Омурбека Текебаева, видного оппозиционного политика, депутата парламента и автора Конституции 2010 года. В его поддержку проходят митинги. Его обвиняют в мародёрстве, совершённом его партией в 2010 году. Ход этим обвинениям был дан в 2012 году, когда критике подвергся тогдашний премьер-министр Омурбек Бабанов, олигарх и долгожитель кабинета министров и парламента. Потом эстафету перехватила администрация президента из-за вопроса референдума по изменению Конституции в 2016 году, против которого выступил Текебаев. Текебаев попутно обвинял президента Атамбаева в незаконном присвоении имущества бывшего президента Курманбека Бакиева и выведении капиталов в оффшоры на Кипре, планировал инициировать импичмент и собирал доказательства по обстоятельствам одного груза.
В январе 2017 года самолёт турецкой компании привез груз из Китая в Кыргызстан в обход правил Евразийского экономического союза. При посадке ночью из-за тумана самолёт рухнул на жилой поселок, нанёс ущерб имуществу и стал причиной смерти многих жителей посёлка. Груз якобы принадлежал Атамбаеву. Поэтому арест Текебаева 26 февраля этого года, когда он возвращался из Вены по парламентским делам, и помещение его в следственный изолятор Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) имеет явную политическую подоплеку.
Не только из-за этой напряжённости уместно уделить внимание этой стране, но и потому что 2017 год считается узловым в её существовании и развитии. Этот год связан с надеждами на мирную передачу власти через президентские выборы, которые, видимо, отразятся на путях развития Кыргызстана и положении правящих групп и населения. Естественно, никто не берётся предсказывать потенциального победителя выборов и давать анализ его целей, приоритетов и миссии, но изложить описание состояния общества и государства, контуров безопасности, возможного пути трансформации власти можно и необходимо.
Чем дальше в лес, тем злее кризис
С момента приобретения независимости в 1991 году Кыргызстан переживает кризисные явления во всех областях общественной жизни, и ни в одной их не решает. В экономике импорт превалирует над экспортом (сельскохозяйственные товары, золото, изделия легкой и пищевой промышленности), ожидается дефолт, поскольку, не зарабатывая экспортную выручку, страна паразитирует на внешних кредитах и грантах, денежных переводах от мигрантов (энергичное трудоспособное население в возрасте от 18 до 45 лет). На стране висит громадный долг в размере более чем 8 млрд. долларов США, и один из крупных кредиторов Экспортно-импортный банк Китая (ЭИБК) в кредитных соглашениях добился того, что Кыргызстан не имеет суверенного иммунитета в судах. Национальный Банк ведёт грамотную финансовую политику для поддержки макроэкономической стабильности, но без получения экспортной выручки такая политика не может долговременно длиться, что и отражается на курсе национальной валюты по отношению к основным конвертируемым валютам. Бюджетный дефицит из года в год действует в режиме нон-стоп.
С 2010 года правительству удалось снизить объём теневой экономики (40% от общей экономики по оценке Минфина в 2013 году), облегчить правила регулирования бизнеса и усилить рыночную конкуренцию, но позднее все достижения были отыграны. В 2014 году страна вошла в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), что резко сократило торговлю не только с Китаем по принципам ВТО (4% в 2016 г.), но и со странами ЕАЭС (19% в 2016 г.). Бедность и социальное неравенство структурно укоренились; безработица, снижение уровня образования и государственных услуг более отчетливо выделяются в сельской местности. В 2014 году Всемирный банк (ВБ) внёс Кыргызстан в список стран с низким средним доходом из разряда стран с низким доходом, а уже в 2017 понизил, опустив в список 50 самых бедных государств.
Государственные институты из-за коррупции, рейдерства, угрозы национализации не могут надлежащим образом защищать частную собственность. Верховенство права и правосудие видятся далёкой, оттого и несбыточной мечтой либеральных романтиков во власти и гражданском обществе. С каждым годом в стране тают ресурсы и кадры, могущие крепить устойчивость развития и открывать новые экономические возможности. Любые инфраструктурные проекты не обходятся без внешней помощи. Правительство не может реализовать программы на улучшение социально-экономической ситуации.
Мечты сбываются
Установление и становление парламентской республики в Кыргызстане не случайность, а закономерность. Будь в истории кыргызов централизованное государство, возможно, в их сознании отложилось бы стремление к монархии и правлению одного клана. Однако кыргызы после трагического завершения енисейской эпохи государственности в 1293 году продолжили жить в родоплеменном строе, так и не построив своего самостоятельного государства. Позднее они свергли потомков Чингисхана с трона ханов Могулистана и до вхождения в состав Российского империи в середине XIX века жили, укрепляя самоуправление и являясь вызовом всем соседям-монархам, коих беспокоила мысль о том, что где-то в горах и предгорьях Тянь-Шаня живёт вольный народ без единоличного правителя.
По этой причине в современном государстве кыргызов есть нетерпимость к монополии власти и насилия. С 1991 до 2010 года в рамках суперпрезидентской республики два президента: Аскар Акаев и Курманбек Бакиев попытались сконцентрировать всю власть и ресурсы в руках своего клана и потерпели неудачу. Обе попытки закончились народным восстанием и свержением президента, и оба раза приходили во власть фигуры, вышедшие из этой же номенклатурной системы. Революции 2005 и 2010 гг., на первый взгляд, выглядят подлинными восстаниями. На самом деле, в их свершении видны не только манипуляции внешних игроков, но и чаяния кланов установить оптимальное политическое устройство, отвечающее интересам всех кланов, предотвращающее монополию власти, и позволяющее распределять полномочия и ресурсы между собой без серьёзных потрясений и игры ва-банк.
Всякая власть любит стабильность, долговечность и контроль, она старается максимально пресекает попытки предъявить ей претензии. Любая власть стремится к монополии ресурсов и полномочий, но не любая правящая элита понимает, что кризис реальности — это объективное проявление бытия. В Кыргызстане власть с частными формами кризиса справиться не может.
В погоне за ресурсами и властью кланы не думают о народе, игнорируют риски эгоистического корыстного отношения и безответственного подхода к национальному стратегическому планированию, обнажая своё полное банкротство в управлении государством и обществом. К слову сказать, 100–150 семейств узурпировали власть в стране и вращаются в трёх ветвях власти, органах безопасности и правосудия, администрации президента КР. Вся их порочная практика непотизма, безнаказанности, сосредоточения на потреблении и паразитирования на национальных ресурсах выдавливает пассионариев (для которых самопожертвование не пустой звук) и вынуждает тех искать смысл существования, экзистенциальное оправдание и альтернативные формы реализации импульса к доминированию за пределами их настоящей социальной среды. Система изначально бессильна и не может предложить им точку приложения своей пассионарности, чем заставляет их бросать ей вызов и идти на конфликт.
Успешный провал псевдореволюции
В 2010 году после апрельской революции забрезжила надежда на улучшение. Новая временная власть провела парламентские выборы, но выиграли их оппоненты, поскольку временщики не добились улучшения и ввергли юг страны в межэтнический конфликт. В 2011 году президентские выборы выиграл Алмазбек Атамбаев, политик, участвовавший в обеих революциях и занимавший в своё время депутатские, министерские и премьерские кресла. В те годы ещё была сильна инерция революции, бюрократический аппарат и политики боялись народных выступлений, что отразилось на улучшении экономических показателей. Атамбаев обозначил борьбу с коррупцией как приоритет национальной политики, пересажал многих политиков из числа своих оппонентов, но своё окружение не тронул. На этом порох в пороховницах иссяк!
Парламентский состав, исходя из клановых интересов, маскирующихся под революционеров и реваншистов, формировал и разбивал коалиции, парализовал работу кабинета министров и сводил на нет любые программы и планы. Это неизбежно усиливало администрацию президента, который постепенно становится единственным действенным институтом и центром принятия решений, замыкающим на себя парламент, кабинет министров и суды.
В октябре 2015 года прошли парламентские выборы: их выиграла партия президента — Социал-демократическая партия Кыргызстана (СДПК); остальные получили столько мандатов, насколько смогли договориться с властями. Партия Текебаева — Социалистическая партия «Ата-Мекен» — по причине непопулярности её лидера была на грани выпадения и, по признанию инсайдеров, шантажом пробила себе небольшое количество мандатов. Цена места в предвыборных партийных списках подскочила до полумиллиона долларов США. После выборов СДПК резко усилила свои позиции, заняв места спикера парламента и премьер-министра. Концентрация власти в одних руках логически завершилась!
Кто в доме хозяин?
Политическая система в стране, как и раньше, держится на закулисных решениях и неформальных договорах — пактах кланов и договоре «апрелевцев». Если пакт кланов это незыблемое зонтичное соглашение, которое превращает республику из общего дела в частное владение нескольких семейств, то договор «апрелевцев» — соглашение, достигнутое конъюнктурно, сейчас трещит по швам. В 2016 году Атамбаев перессорился с бывшими соратниками и провёл референдум по изменению Конституции, хотя все революционеры договаривались не менять её до 2020 года, не устанавливать монополию власти и предпринимать действий, вредящих интересам двигавших революцию политических сил.
Атамбаев за годы правления усилил своё окружение и партию. Люди его круга, в своё время верно служившие Аскару Акаеву и Курманбеку Бакиеву, занимают важные ключевые посты в силовых органах и прокуратуре, контролируют назначения судей в местных судах. Региональные ячейки СДПК и ставленники партии в местных органах власти, достают своим произволом бизнесменов и политиков меньшего масштаба.
Нынешний президент не злой гений и интеллектуально не дотягивает до такого уровня. Он любит повторять притчу о богатыре, победившем дракона, властвующего над людьми и собирающего с подданных драгоценности и кровь. В конце притчи богатырь сам превращался в дракона. Президент просто на вершине системы и он не тот человек, могущий её изменить и пойти ей наперекор. В данный момент он наступает на те же грабли, как и его предшественники, он выражает волю тех, кто сейчас обладает властью в стране. Параметры принятия решений не ограничены его кланом (в отличие от предыдущих президентов у него нет явного клана), а его окружением. Периодические президентские, парламентские выборы и референдумы закрепляют то, что, как правило, достигнуто в неформальной обстановке.
Кремль решает всё?
До 2005 года Кыргызстану позволялось сидеть на двух стульях. Восприятие страны островком демократии тешило Аскара Акаева и подвигало его слушать и США, и Россию. В 2005 году, в ходе революции, маятник качнулся в сторону единственной сверхдержавы на планете. Тем не менее, Россия держала руку на пульсе и разными способами склоняла президента Курманбека Бакиева на свою сторону. Ситуацию резко изменило отношение сына президента к РФ. Согласно сливным документам в Викиликс, в 2009 году на встрече с послом США в Кыргызстане сын Курманбека Бакиева Максим, в обмен на согласие американцев поддержать его как нового лидера страны, обещал по максимуму сократить влияние России.
Такой план спровоцировал реакцию РФ, что косвенно подтверждается заявлениями российского одиозного публициста Николая Старикова, который уверен, что революцию в Кыргызстане совершила ФСБ, чтобы не допустить усиление американского влияния. После 2010 года РФ прощает Кыргызстану многие долги, спонсирует инфраструктурные и энергетические проекты, выделяет финансовую помощь. Широко разворачивают свою деятельность российские государственные компании «Роснефть» и «Газпром». Последняя даже финансировала празднества в День независимости страны 31 августа прошлого года.
По требованию Москвы Кыргызстан закрыл Центр транзитных перевозок (американскую военную базу) в аэропорту Манас в 2014 году, и в том же году парламент инициировал законопроект об иностранных агентах не без подачи со стороны РФ, который не был принят. В феврале 2017 года В.Путин совершил турне по Центральной Азии и, посетив Бишкек, затронул вопрос закрытия военной базы ОДКБ в г. Кант по первому требованию Бишкека и вопрос общего противодействия экстремизму, угрожающему странам Центральной Азии со стороны Афганистана и Ближнего Востока.
Учитывая неограниченное влияние России на многие процессы, многие политологи и общественные деятели боятся того, что Кыргызстан постепенно потеряет суверенитет под Россией и демократия фактически проигрывает.
Спасти и сохранить
В марте 2017 года уже 6 кандидатов выдвинулось на президентские выборы, которые состоятся 19 ноября. Среди них действующие депутаты парламента, бывшие премьер-министры и популярные политики. Скорее всего, как неоднократно подтверждалось, в их программах будут незначительные различия по всем направлениям политики. В стране нет раскола и конфликта, могущих перенестись в политические программы кандидатов. Поэтому они будут транслировать почти одинаковую повестку дня. Имея в виду необходимость мирной передачи власти, они будут говорить о спасении от потрясений и революций, о том, что страна не выдержит ещё одного удара, о необходимости реформ и путях экономического развития.
Сам президент в декабре 2016 года уверял, что уйдет из политики и займётся творчеством. Во время визита В.Путина он уже заявил о том, что останется в политике. При этом он не уточнил, в какой роли он будет выступать. Несмотря на результаты выборов, победитель будет вынужден сохранить статус-кво и не подвергать сомнению доминирование СДПК, мешать Атамбаеву и играть против президентского окружения.
Отсюда можно выводить два сценария:
1. Атамбаев уходит из политики и, чтобы исключить неблагоприятный сценарий, президентское окружение наносит упреждающий удар по самому беспокойному и опасному для них политику — Омурбеку Текебаеву. Если он останется на своём месте и двинет нужные рычаги, то после ухода Атамбаева лицам из его окружения придётся ответить перед законом за свои уголовные деяния. А организовать уголовное преследование против них при изменившейся конъюнктуре не составит большого труда.
Кстати, по понятным причинам, лицам из окружения глубоко наплевать на пакт «апрелевцев». Они решают свои политические вопросы, к которым контуры пакта никакого отношения не имеют, да и по отношению к пакту они не имеют никаких личных обязательств.
2. Атамбаев остаётся в политике и занимает пост премьер-министра, полномочия которого усилили после декабрьского референдума. Он перечеркивает пакт «апрелевцев», и дальше консолидирует власть. Текебаев в тюрьме или на почётной пенсии не мешает ему контролировать парламент и суды. Выбранный Атамбаевым преемник на посту президента не ослушивается, и они придерживаются общей политической линии. Лица из президентского окружения остаются на своих местах или переходят на новые должности по горизонтали.
Выборы 2017 года кто-то выиграет, и он не пойдёт против системы. Как будет обновленная власть справляться с кризисами и как ее решения отразятся на судьбе народа — вопрос десятой важности. Готовить очередную революции из-за давления на Текебаева никто не собирается. Политики, которых осуждали и освобождали после 2010 года не без помощи Текебаева, злорадствуют над его положением. На периодические митинги в его поддержку выходят не более 100 человек. Население страны смотрит на происходящий спектакль как на очередную разборку внутри правящих кругов.
Главный вопрос
Есть одна проблема, которая беспокоит власть и над которой она не может иметь полный контроль, это вопрос идентичности. Уже четверть века кыргызское общество находится в поисках идентичности.
Большинству кыргызов, как титульному этносу, очевидно, что строить государство надо на культуре, ценностях духовной и политической истории кыргызов. Традиционное общество выбирается как ориентир и сокровищница ответов на текущие вызовы. При этом сама работа с традиционным наследием исключает метафизические искания и смыслы, противоречащие либеральному порядку. Поддерживая эту линию и выбирая популизм, власть, тем не менее, осознает, что с таким подходом обеспечивать развитие и выживание в условиях глобализации невозможно. Поэтому она, имея светское основание, связи с либеральными кругами разных стран, принимает это во внимание, и смыкает всё это с дискурсом о современном государстве, его атрибутах и либеральном обществе с акцентом на материализм, рынок и потребление.
Этот лагерь неоднороден и делится на тех, кто рассматривает традиционную культуру как необходимый для обхождения предмет и при этом спокойно относится к современным явлениям; на тех, кто видит себя только в тенгрианстве, и на тех, кто считает ислам частью национальной культуры, а Кыргызстан — отдельной частью исламского мира. Последние две группы скрытно враждуют между собой. Кроме того, с советского периода истории в Кыргызстане ярко выражено деление на север и юг, две неформальные фракции, которые сменяют друг друга и балансируют через разделение постов, ресурсов и влияния.
Регионализм и клановость особенно видны во власти, что ставит под сомнение способность строительства крепкого национального государства.
Этот национализм входит в клинч с либеральным романтизмом, для которого политическая нация, законы рынка и развитие технологий как на Западе — манящий идеал и ориентир. Он больше импонирует активистам гражданского общества, адвокатам, либеральным политикам и этническим меньшинствам, которые не находят смысла в национализме. Обе формы национализма не оспаривают легитимность сложившейся системы.
Им оппонирует малая группа населения, которая близко воспринимает ислам, и с болью в сердце нблюдающая за происходящими событиями на Ближнем Востоке, войнами и конфликтами, противостоянием шиизма и суннизма.
В свою очередь, эта группа делится по этническому водоразделу: узбеков и кыргызов. Несмотря на общий тренд, каждая подгруппа имеет свои причины выбирать этот путь. В общем, склонность к радикализму испытывают те лица (большинство — молодые люди), кто подвергается прессингу, насилию, фиксирует отсутствие социальной справедливости и правосудия, коррупцию и игнорирование государственными органами общественных проблем (обветшание инфраструктуры, низкий уровень образования, бедность, безработица и т. д.). В их понимании ислам даёт ответ на все вопросы, но в светском государстве предпочитаемые ими стиль жизни и способы управления людьми не могут иметь места, а государство потеряло всякое доверие.
Узбеки, как отдельный класс граждан, до и после межэтнического конфликта в 2010 году, испытывают недовольство националистов, находятся под пристальным вниманием силовиков и подвергаются пыткам и всяческим притеснениям. Для них единственная отдушина — искать правду в религии. Они действуют по логике: если государство не защищает их, то они должны защищать себя. Кыргызы чувствуют себя комфортнее в родном государстве. Поэтому те, кто поддерживает радикальные идеи, или уже находится в горячих точках, — (по причине бедности столкнулся с несправедливостью, оказался в беззащитном положении, обучился в зарубежных исламских вузах), ненавидят коррупцию и не хотят использовать деньги и клановые связи для получения благ.
Разумеется, для подавляющей части населения глубоко неинтересны эти интеллектуальные поиски и рассуждения о путях развития, выборе и идентичности. Их ответ на многослойный и вездесущий кризис — при отсутствии коммуникации с правящими группами (верхи отдельно, низы отдельно) — миграция за рубеж.
Шкатулка с секретом
В японской культуре есть тема шкатулки с секретом, чтобы её открыть нужно приложить немалые интеллектуальные усилия. Кыргызстан — это шкатулка со своим секретом. На поверхности заметны метания между демократией и авторитаризмом, между державами (США, РФ и КНР), сотрудничество и столкновение между государством и гражданским обществом.
В Кыргызстане возможна неслыханная дерзость: она остаётся единственной страной в Центральной Азии, где на президента подают в суд, а активисты выигрывают гражданские и административные дела против государственных органов. Кажется, что народ добивается своих прав и правящие группы уступают под напором. Это верхушка айсберга. То, что скрыто в политике, — это борьба кланов против любого, кто стремится к монополии власти.
Струна политического конфликта натянута между полюсом приоритета кланов с неуправляемостью, бардаком, эгоизмом избранных для сохранения своих прерогатив с наименьшей ответственностью, и полюсом стремления подчинить и обуздать вольницу, внести порядок. В обоих случаях власть ассоциируется с коррупцией, вседозволенностью и несправедливостью. Свои всегда будут выше закона!
На всю эту ситуацию накладывается неизбывная тяга кочевника к свободе и борьбе с тем (особенно с родной властью), кто хочет её ограничить и отобрать. Кочевник без свободы — это фикция!
Нынешний конфликт возникает и повторяет предыдущие кризисные моменты, и будет решаться согласно правилам либеральной матрицы. В этой ситуации единственный предлагаемый способ обновления правящих групп — выборы. А на выборах широко применяются подкуп избирателей и административный ресурс. Фактически получается, что альтернативы нынешним кланам, правящим группам, олигархам и теневым влиятельным людям нет. Аналогично России, Кыргызстан чёрная дыра Центральной Азии, где не только элиты слабы, инвестиции и иностранная помощь пропадают без выхлопа, но также нельзя предугадать реакцию политически активного населения.
От затишья до переворачивания всего и вся — один шаг!