Алексей Малашенко: Российские мусульмане в международном контексте
Федеральный центр задумался об исламе
Резюме: Усложнение процессов в российском мусульманском сообществе, события в мусульманском мире требуют от власти переосмыслить отношение к исламу, в том числе политическому, отказаться от стереотипов.
Внезапное появление на Ближнем Востоке в середине 2014 г. религиозно-политического феномена «Исламское государство» застало врасплох мировое сообщество. ИГ окончательно дестабилизировало обстановку в регионе, обрушило складывавшуюся десятилетиями систему государственных границ. Ранее аналогов ИГ не существовало. Даже пришедшее в середине 1990-х гг. к власти в Афганистане движение «Талибан» действовало в основном в пределах национальных границ, и не имело столь претенциозных глобальных амбиций. ИГ же, продвигая идею Халифата, претендует на распространение своего влияния едва ли не на весь мусульманский мир и даже за его пределы.
Очевидно, претензии ИГ превосходят его реальные возможности. Однако к концу 2014г. оно сумело консолидироваться, создать боеспособную армию, приступило к формированию своих инфраструктур, и даже заявило о намерении обрести собственную валюту. Наконец, ИГ успешно воюет против широкой международной коалиции. По мнению целого ряда политиков и военных, война с ИГ может затянуться на долгие месяцы. Кстати сказать, ее победоносный исход для участников коалиции представляется отнюдь не априорным. Фактически за считанные месяцы ИГ превратилось в субъект (пусть и экзотический) мировой политики.
Амбиции ИГ распространяются и на Россию. Глава этой организаций Абу Бакр аль-Багдади уже заявил о намерениях вовлечь в борьбу российский Северный Кавказ и даже угрожал лично президенту России Владимиру Путину за то, что он поддерживает сирийское правительство Башара Асада. Звучат угрозы и в отношении Центральной Азии, что также непосредственно затрагивает интересы России. Следует отметить, что на стороне ИГ воюет значительное число мусульман-граждан России. Называется цифра в 2 тыс. человек, по большей части выходцев с Северного Кавказа, однако также замечены и выходцы из других регионов, в частности, Крыма.
Действия ИГ так или иначе оказывают негативное воздействие на мусульманское сообщество России, в котором за последние годы наблюдается рост радикальных настроений. Хотя нельзя не признать и то, что в 2014 г. крупных эксцессов на почве религиозного радикализма не наблюдалось.
ИСЛАМО - ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
По данным переписи 2002 г., число этнических мусульман в России составляло 14,5 млн человек, к настоящему времени оно превысило 16 миллионов. Присовокупив к мусульманам – гражданам РФ мигрантов из Центральной Азии и Азербайджана, мы получаем в итоге примерно 20 млн человек. Именно эта цифра обычно упоминается как духовными лидерами мусульман, так и российскими политиками, включая президента Владимира Путина.
В выступлениях российских официальных лиц нередко звучит термин «исламо-государственные отношения». С одной стороны, он некорректен, зато с другой – достаточно ясно отражает а) подход государства (власти) к исламу, и б) отношения между государством и мусульманским сообществом. Этот термин предполагает восприятие и мусульман России, и собственно ислама как некоего единого субъекта, онтологически равнозначного государству. В таком же контексте можно понимать российско-мусульманские отношения. Заметим, что также существуют выражения «отношения между Соединенными Штатами и мусульманским миром», «отношения США и ислама», «отношения мусульманского мира и Китая», «ислама и Европы» и т.д.
Исламо-государственные отношения включают в себя целый комплекс проблем политического, идеологического характера, неотделимых от вопросов этнической традиции, культуры, миграции. Эти отношения влияют на общую стабильность в стране.
В отличие от государственно-церковных отношений, которые, несмотря на некоторую противоречивость, представляются достаточно понятными и предсказуемыми, отношения государства с исламом и мусульманами складываются более извилисто.
В отличие от Советского Союза, у Российской Федерации не сформировалась общая религиозная политика. Во времена СССР религия считалась безусловным идейным оппонентом государства и была не просто отделена от него, но загнана в «гетто». Религия считалась достоянием старшего поколения, а ее отмирание – неизбежным. Вместе с тем отношение к ней советского государства было и прагматичным. Если православие уничтожалось, то ислам в Средней Азии и на Северном Кавказе воспринимался властью как неизбежное следствие отсталости проживающих там народов, которую приходилось терпеть. В этих регионах власть позволяла людям на какое-то время оставаться «невежественными», но была уверена, что советская модернизация рано или поздно поможет «аборигенам» преодолеть их религиозные заблуждения.
Первая (вынужденная) корректива официальной политики в религиозном вопросе произошла во время Великой Отечественной войны. Вторая, имеющая непосредственное отношение к исламу, начала проявляться на рубеже 1970–1980 гг. и была вызвана революцией в Иране и вторжением советских войск в Афганистан. Под влиянием этих событий в головах состарившихся советских вождей возникло подозрение, что ислам, в отличие от задавленного православия, – это больше чем религия, что он неожиданно оказался реальной политической силой. Кроме того, обнаружилось, что ислам амбивалентен и может стать как лозунгом антисоветского сопротивления (джихада), так и идеологией антизападной революции.
Думается, известную роль здесь сыграли некоторые советские востоковеды, сумевшие продраться сквозь чащобу марксизма-ленинизма и донести до трезвомыслящих высокопоставленных чиновников объективное мнение о реальной обстановке в мусульманском мире и о роли ислама в политике.
Уместно заметить, что в официальной советской науке ислам делился на «зарубежный» и «свой». При этом изучение «своего» ислама велось исключительно с позиций научного атеизма, было лапидарным и отдано на откуп этнографам. Что касается зарубежного ислама, то, хотя анализ проводился с марксистских позиций, ученым все же удавалось уходить от трафаретов и представлять мусульманскую религию более многомерно.
К концу горбачевской перестройки отношение власти к религии начинает коренным образом меняться. Из вечного оппонента, даже врага, религия превращается в хранительницу нравственных устоев, в каком-то смысле в союзницу государства. Переломным моментом стало празднование в 1988 г. тысячелетия крещения Руси.
Религиозное возрождение начинается с православия, к которому с небольшим опозданием (и некоторой осторожностью) подключается ислам. Уже в 1989 г. состоялись торжества по случаю принятия ислама волжской Булгарией, а заодно и 200-летия Духовного управления европейской части России и Сибири (ДУМЕС), бывшего тогда одной из двух и наиболее влиятельной организационной структурой мусульман на территории Российской Федерации (другой было Духовное правление мусульман Северного Кавказа – ДУМСК).