Трансформация ДУМ-ов – историческая логичность
Наверное, сначала стоит внести ясность в аббревиатуру «ДУМ», неизвестную многим читателям, даже практикующим мусульманам. ДУМ, то есть духовное управление мусульман – это орган, выполняющий функцию спикера, представителя от верующих в их диалоге с властью; некий аналог и зеркальное отражение РПЦ. Википедия выдает определение «официальная структура мусульман, возглавляемая муфтием». К термину «муфтий» мы еще вернемся. Не будем долго останавливаться на истории создания первого ДУМ в России (эта организация называлась «Оренбургское магометанское духовное собрание» и была основана в сентябре 1788 года), а лишь отметим, что та же Википедия поясняет цель основания этого пращура многочисленных ныне ДУМ-ов: «Создано по просьбе уфимского наместника О. А. Игельстрома как государственное учреждение для "испытания" лиц духовного звания и отбора среди них "благонадежных"». Не только Википедия, но и другие исследования подтверждают эту мысль. Заметьте, первый ДУМ не был основан по воле самих мусульман, скорее даже наоборот. То, как данная организация дробилась и порождала многочисленные региональные управления – отдельная большая сага, в которой тоже почти нет исламской истории. Есть история борьбы за власть, расширения и спрямления русла потоков (мы сейчас не о реках), межнациональных терок, но из понятия «исламская история» тут, к сожалению, только то, что во всех этих процессах участвовали мусульмане бывшего СССР. Было ли появление десяток (думаю, никто не знает их точного количества) ДУМ-ов какой-то ошибкой? Уверен, что формулировка «ошибка» здесь не подходит. Скорее, это вполне логичный результат того исторического хода, который уходит корнями в век Екатерины II. Понимание Ислама и мусульман, которое можно было бы ожидать от неисламского мира того времени было на уровне гравюр, что украшают сегодня музеи и энциклопедии: некие всадники монголоидной внешности, совершающие набег. Да что там Екатерина, сегодня-то всевозможные исламоведы выдают порой такое, что невольно переносишься в средневековье, когда в адрес тех или иных категорий подданных можно было абсолютно не выбирать выражений. В атмосфере вот такого отношения к мусульманам было основано и развивалось упомянутое «собрание».
Исламская концепция не предполагает беспрекословного подчинения тому, кто наделен властью, пусть даже духовной, как это наблюдается в системе церковного управления. Она не наделяет также какой-то физической и/или моральной неприкосновенностью, тем более сакральностью какое-то высокопоставленное лицо. Даже самый великий ученый может продолжать заниматься мирским делом, чиня обувь, ремонтируя часы, занимаясь торговлей и т.д. Любой мусульманин, начиная с пастуха и заканчивая повелителем правоверных (амир аль-му’минин) – суть слуга уммы, помогающий исполнять ей высшую волю – волю Всевышнего. Тот, кто не выполняет своих обязанностей (а определить это можно через тех же ученых и компетентных людей), должен быть снят со своей должности, какой бы высокой она ни была. «Нет подчинения творению в ослушании Творца», гласит хадис пророка (ﷺ). Разумеется, ни сама Екатерина, ни ее советники не могли или не хотели разбираться в таких тонкостях, и попытались выстроить диалог с мусульманами именно в формате церковного уклада: волю богопомазанного правителя доносит до паствы не менее святой священнослужитель, и народ принимает установки свыше. Кесарю кесарево. Хотя, может быть, частично это работает и в отношении мусульман, не нужно забывать о тех механизмах взаимоотношений, которые бурлят в низах и часто не видны глазу. Надо признать, что заветная мечта распоряжаться не только кошельками, но и мыслями своих подданых, манила многих правителей испокон веков, но так же долго писалась история и незаменимого исламского тезиса о том, что истина не идет на поклон к кесарю, или к хану, или к башлыку – кем бы он ни был. Наверное, многие забывают, что история величайших ученых, имена которых принято вспоминать на различных конференциях – это в том числе история их противостояния капризам власть имущих. Достаточно почитать историю жизни любого из четырех имамов, которые заложили известные мазхабы, чтобы это понять.
Словом, у истории ислама, в отличии от О. А. Игельстрома, были свои критерии отбора тех, кого мусульмане и при жизни, и посмертно признавали своими муфтиями. Вот теперь перейдем и к самому термину «муфтий». Это арабское слово (المفتي) переводится буквально как «дающий фетву», религиозный эдикт, заключение в результате анализа коранических текстов, хадисов (высказываний пророка (ﷺ) и/или о пророке (ﷺ)), наследия древних или современных ученых по тому или иному вопросу. Как видите, это такой труд, который не под силу простому смертному. Даже такому, который «учился понемногу чему-нибудь и как-нибудь». Как правило, выведение фетвы на сегодняшний день – коллективная работа. Хотя во многих странах, даже мусульманских, используется термин «муфтий» для известного лица, наверное было бы уместнее называть его как-то иначе. Варианты – предмет обсуждения, но перед этим должен быть четко определен круг его полномочий, а то сегодня они часто непонятны даже для самих же сотрудников того или иного ДУМ-а. Так, муфтий проводит пятничную проповедь, потом едет на никах к условному «племяннику министра», потом его ждут на конференции мира во всем мире, где он должен держать речь по ситуации в Сирии (к вопросу «веского слова от имени уммы» еще вернёмся), а в это время его разыскивает несчастная прихожанка, которая не может ни развестись, ни сойтись с мужем... Так муфтию (именно муфтию (!), «дающему фетвы», вроде как) приходится заниматься чем угодно, но только не подготовкой фетвы. Каждый из этих вопросов – серьезное дело, на которое нельзя махнуть рукой и которое должно быть исполнено надлежащим образом, ведь и проповедь, и бракосочетание, и разбор семейных вопросов (не говоря уже об анализе межгосударственных конфликтов, хотя зачем ввязываться и в это?..) – это колоссальный интеллектуальный труд, который просто бессмыслен, если браться за него между десятками других дел. Поэтому хорош тот муфтий, у которого работает целая корпорация с многочисленными отделами, но таких очень мало, а может и нет вовсе.
Хорошо, не будем пока акцентировать внимание на неуместности термина «муфтий», являющегося неким атавизмом екатериновской недоработки; а зададимся вопросом, по какому праву муфтии обладают свободой говорить и делать что угодно по личному усмотрению от имени мусульман? Представим такой случай, что какой-нибудь председатель регионального землячества русских, или ногайцев, или башкир заявил бы что-нибудь типа "от имени нашего народа выражаем полную удовлетворенность/ неудовлетворенность тем-то". Сразу встает вполне резонный вопрос "кто уполномочил тебя делать такие заявления?". Вопрос был бы снят, если бы этот спикер объяснил, что при нем имеется некий совет старейшин, который наделяет его правом говорить что-либо где-либо. А если такого института совещания, то есть шуры, предписанного Исламом, нет, и муфтий (который, как выясняется, совсем не муфтий) выражает какое-то свое мнение, то по Исламу его слова не имеют никакой юридической силы, и это не более чем демагогия и волюнтаризм. (Почему-то в отечественной, да и западной истории последний термин принято ассоциировать с Н. С. Хрущевым, но в плане словесных и дипломатических выкрутасов ему впору только шакирдом идти к кое-каким муфтиям). Часто мусульманский обыватель узнает о той или иной чудо-реформе в умме только по факту, хотя бы даже не по принципу "мы подумали, и я решил" (в этих-то словах всё-таки есть большая доля истины). Почему тот или иной заместитель, или помощник, или секретарь и т.д. муфтия может своевольно ехать за тридевять земель (ведь явно же по большей части за счет пожертвований мусульман), встречаться с кем угодно ("хоть с Папой римским" в буквальном смысле), разговаривать в "кулуарах" о чем угодно, а потом преподносить это единоверцам как некую хитросплетенную комбинацию под названием "развитие межконфессионального диалога"? Так у нас пока, свой, внутриконфессиональный-то не получается – муфтии и их помощники живут в одной параллели, а простые мусульмане – в другой!
Кажется, вот этот очередной факт (в связке с другими, конечно) полной оторванности ДУМ-ов от уммы, их какое-то автономное функционирование (не буду приводить примеры, они ясны как день), поставят нас всех перед необходимостью пересмотра всего института муфтиятов. Представим фантастический, казалось бы, расклад – что все ДУМ-ы завтра ликвидируют, как это было в Ингушетии. Что потеряют отдельные имамы от отсутствия муфтия, к которому де-юро принадлежат их мечети? Ровным счетом ничего – поверьте, каждый имам и без ДУМ-ов согласовывается главой администрации, МВД, УФСБ и т.д. и лично ведет с ними диалог. Заверения, что муфтии суть гаранты стабильности, воспитания, образования, уммы – это не более чем выдавание желаемого за действительное. За фетвами народ к муфтиям не идет, для этого у них есть учителя, которые могут находиться вообще в другой стране. Кстати, к сведению: один из самых популярных муфтиев России имеет в своем Ютуб-канале около 800 подписчиков, тогда как широко известный в узких кругах преподаватель исламских наук – 231 000. Почувствуйте разницу. Ну, если государственные расходы на второго равны нулю, то первый обходится государству, скажем так мягко, дороговато. А таких гарантов "исламской стабильности" – десятки.
Так что, если прогнозировать будущее ДУМ-ов, то скорее всего их ждет большая трансформация. Конечно же, представители от мусульман той или иной местности должны́ быть, но не в том виде, как сейчас. Изменившиеся обстоятельства сами подтолкнут умму к реформам, ведь не может так долго продолжаться эта затянувшаяся дилемма извечных "верхов и низов", причем выстроенная на фундаменте двухвековой давности. Не не могу не вставить сюда слова одного известного мусульманина: "Духовные управления напоминают телегу с прикрепленным моторчиком".
Ну и последний аспект, который, наверное, тоже немаловажен для человека или оргнизации, если они хотят быть "управляющими", не говоря уже о том, чтобы быть "духовными" – это кредит доверия от тех, кем они, собственного говоря, призваны управлять. С этим у многих муфтиев прямо беда. Как говорят египтяне, "Аллах принимает покаяние, а люди – нет". За некоторые слова и дела, которые запомнились мусульманам, многим муфтиям давно пора уединиться в малоизвестных городах и селениях, и вымаливать прощения у Всевышнего. Нет, подождите, а что вы улыбаетесь? Есть такая версия, что император Александр I после своего правления стал скитальцем и отшельником, взяв себе новое имя Федор Кузьмич. Если человек верит в Судный день, то ничего странного в этом нет, и это одна из духовных практик многих религий. Все же лучше, чем брать пожизненную ответственность за те все слова, которые, как было описано выше, затрагивают и никах, и сирийскую политику и т.д. и причем стремительно растут в объемах. Если раньше необдуманную глупость могли услышать пара замов, пять пожилых имамов и кухарка, то сейчас какие-то фокусы становятся достоянием Ватсапов и Телеграмов, разлетаясь по всему миру. Пока муфтии живут в своем измерении, считая глупцами тех, кто не согласен с их делами и словами, огромная масса мусульман, даже имамов, живут в отрыве от их проповедей и наставлений, лишь изредка посмеиваясь над их очередными шалостями, будоражащими мессенджеры. Как говорится, "нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята!". Без перезагрузки никак.